Что может быть лучше романтической встречи Нового года в чудесном домике в горах в обществе любимого супруга? Тем более, если супруг - бог, а ты сама - богиня. Разве что тот факт, что супруга этого ты знаешь уже не первую тысячу лет и уже давно выучила: романтика в ваших отношениях бывает только раз в несколько сотен лет или по принципу сыра в мышеловке. Проще говоря, когда Энлиль что-то задумал. А уж когда он без увиливаний заявляет, что соскучился... В общем, дело нечисто. Только любопытство удержало Нинлиль от скандала прямо по телефону. Передумает еще - и отзовет приглашение. И все развлечения пройдут мимо нее. Этого взбалмошная богиня ни за что допустить не могла. Конечно, можно явиться незванной. Но именно сегодня Нинлиль не была настроена на подобные выходки. Поэтому она изобразила по телефону искреннюю радость и неземной восторг. Вряд ли муж поверил, но приличия были соблюдены.

По удачному стечению обстоятельств, Нинлиль находилась в этот момент в Вене на презентации своей новой коллекции. Так что тратить силы на божественные перемещения не пришлось. Уже через несколько часов после разговора, преодолев извилистую горную дорогу (и получив от нее огромное наслаждение), Нинлиль остановила свой автомобиль у названного супругом домика.

- Неплохо, - заключила она, оглядывая его. Похоже, из окон открывался приятный взгляду вид, а сам дом производил впечатление уютного. Как и охарактеризовал его муж по телефону. Подхватив чемодан, богиня поднялась по ступенькам к входной двери и позвонила. - Ну и где же предновогодняя романтика?

Кто же этот плут затеял на этот раз? Право слово, все выглядело слишком красиво, чтобы быть правдой.

Шумеры праздновали новый год после весеннего равноденствия, и к новомодному веянию отмечать смену циферки на календаре посреди зимы Иштар так и не могла привыкнуть. Гибкая психически, как и все боги, она прекрасно адаптировалась к этому времени, рассылала многочисленным знакомым открытки и писала поздравления фанатам на форуме, но все равно в упор не понимала, как можно устраивать праздник в такую холодину.
В конце концов, столетиями жила она под жарким солнцем Междуречья, брачные узы с Сетом завели ее в полный песков Египет, а после она вдоволь путешествовала на разным теплым странам, предсказуемо недолюбливая зиму. И, конечно же, Рождество.
Было бы странно, если бы она отмечала праздник чужой паствы, да?

Но 30 декабря в Берлине у них состоялся славный такой концерт, на котором она опять неприлично обожралась и неприлично же совратила (в который раз уже) собственного тур-менеджера - верного жреца, охотно поддающегося женским чарам Инанны. И решила остаться на несколько дней в большом городе, где так красиво горели разноцветные огни, а люди радовались и любили: частично и ее стараниями.
Смска дедушки удивила Иштар. Он, конечно, дорогой и любимый, но ничего вместе они не отмечали очень давно, а может, и вовсе никогда. Тем подозрительнее выглядело приглашение
Богиня как раз попивала кофе в симпатичном ресторанчике на набережной Шпрее, успев сфотографироваться со случайно встретившимися фанатками: получив свою порцию обожания, она щедро благословила девчонок на личную жизнь. Ну а что?
Правда, когда попыталась позвонить и уточнить, что, собственно, за фигня, вездесущая сотовая связь подвела. Видимо, в горах с покрытием было не очень. Или Энлиль специально вырубил мобильник, чтобы разжечь любопытство внучки посильнее.

Впрочем, сюрпризы она любила. Как и дедушку.
Оставив на столе купюру, она вышла в ближайший же переулок и прямо оттуда перенеслась в Альпы. Тут было не очень далеко.
И чуть ли не лоб в лоб столкнулась на крыльце с дорогой бабушкой.
- Надо же, это становится все интереснее, - сказала, улыбаясь широко. - Семейный сбор? А по какому поводу? О, ради неба, скажите мне, что мы будем с кем-то воевать.
Не то чтоб очень хотелось войны, но и без нее было скучно. Поучаствовав немного в сирийском конфликте, богиня жаждала новых приключений.

Дверной замочек щелкнул.
- Дед, что за?.. - весело начала она. - Что за?!
Резко перешла на злобный такой тон, увидев на пороге драгоценную сестрицу.
[AVA]http://se.uploads.ru/jayQL.png[/AVA]

Появление внучки могло означать только одно - встреча Нового Года если и пройдет романтично, то точно не тет-а-тет. Впрочем, супруг и не говорил по телефону, что они будут вдвоем. Это, разумеется, не помешало бы Нинлиль обидеться и разнести тут все вокруг, но пока подобное действие представлялось не то что бы глупым... Скорее, несвоевременным. Успеется. Можно подумать, Энлиль ни разу ее обиженной не видел. Даже скучно.

- Внучка, воевать в канун Нового Года? Вечно ты торопишься, - усмехнулась Нинлиль. - Если уж и делать это, то...

Закончить фразу она не успела, потому что в проеме распахнувшейся двери возник не кто-то, а бывшая пассия Энлиля, успевшая еще и когда-то давно родить от него ребенка. То, что произошло это печальное событие задолго до появления Нинлиль в жизни Энлиля, никак не способствовало развитию у ветреной богини теплых чувств к владычице подземного царства. Какая разница, когда это было? Вот исчезла б Эрешкигаль вообще, тогда б Нинлиль воспылала к ней любовью. А так-то... Если любимую внучку Нинлиль еще согласна была потерпеть, то эту дамочку... Не говоря уже о том, что у Иштар с Эрешей тоже не все ладно было. И Энлиль не мог этого не понимать, когда звал их троих сюда. Только ли троих, кстати?

- Здравствуй, золовушка, - промурлыкала Нинлиль со сладкой улыбкой, но дальнейшему обмену любезностями воспрепятствовал драгоценный супруг. Из его цепкого захвата попробуй вырвись. И хорошо, пожалуй, что воспрепятствовал. Самое малое, чем отделалась бы Эрешкигаль, - отпечаток коралловых губ на щеке. Надо же как следует поприветствовать ненавистную родственницу.

- Дурман души моей, - похлопав ресницами, отозвалась богиня на приветствие и позволила усадить себя, куда Энлилю захотелось. - Я скучала. Выпить, прекрасная мысль. Неправда ли, дамы?

Нинлиль скользнула вежливо-равнодушным взглядом по Иштар и Эрешкигаль, а потом перевела его на супруга. В мягкой улыбке и спокойных, казалось бы, глазах Энлилю не должно было составить труда прочитать: "Какого черта тут происходит, любимый?"

Отредактировано Ninlil (2014-06-16 19:17:14)

- Это и есть твой сюрприз? - спросила Иштар неприятным голосом.
Предвещавшим, что в скором времени богине запросто сорвет резьбу, и перестанет существовать не только скромный домик в горах - вместо самих гор останутся зияющие котлованы.
Она ничего не имела против дорогих родственников, вот только Эрешкигаль относить к ним отказывалась, предпочитая считать, что эта подлая стерва затесалась в славный шумерский пантеон по ошибке, по недоразумению. Или по своей безграничной наглости, которой ей хватило и сейчас, чтобы выбраться из своей вонючей подземной дыры и испортить богам радость встречи. Царство мертвых вообще давно следовало напрочь залить бетоном, чтобы эта никогда не смогла уже выйти на поверхность, и ради такого благого дела Инанна не пожалела бы всех своих сбережений, накопленных за века.
Вдох-выдох.
Спокойствие, только спокойствие. Мир, благоденствие, котятки, голова Иркаллы на осиновом колу.

Неудержимо тянуло врезать Энлилю по его улыбающейся роже.
Упасть на пол и колотить по нему кулачками с воплями, как делают человеческие дети, когда им что-то не нравится, когда они не получают желаемого.
Хлопнуть тяжелой дверью, послав родню в самую глубокую из глубоких преисподен - таковая получится, если объединить все подземные миры всех мифологий.

Прерывисто выдохнув, грохнула все же дверью - почему-то изнутри. Эхо раскатилось далеко в горах. Сладко было воображать, что так будут греметь комья земли, падающие на крышку гроба сестрицы. И неважно, что божественные трупы не закапывают в землю в деревянном ящике с пошлой бархатной обивкой.
И вещей-то у нее с собой не было - только сумочка в которой документы (фальшивые, конечно же), деньги, женские мелочи и билеты на завтрашний самолет. А ведь так хотелось потратить время на шоппинг, не обременяя себя багажом, который увезет менеджер, не думая о божественных распрях, обо всех проблемах чокнутого мира и о грядущей промо-фотосессии.
И лучше бы она отписала дедушке в ответ короткое "fuck off", право слово, обидевшись, через пару лет и отошел бы, а озверевшие богини владыке пантеона будут икаться еще долго. Если он вообще переживет бабские разборки. Если они все переживут.
Вдох-выдох.
Инструктор по новомодной йоге поражался пластичности Иштар, но никак не мог ничего не поделать с буйным нравом, хотя и пытался научить техникам обуздания гнева. Куда там! Теперь ее бесил еще и инструктор, и весь фитнес-клуб заодно.

В сапогах и стильном своем пальто плюхнулась на диван, вытянула ноги на сидение, предоставляя дедушке выбирать, на какой подлокотник ему хочется приземлиться. Ну или пусть постоит.
- Ты позвал нас выпить? Как мило с твоей стороны, - сладкая патока яда сочится с красивых губ. - И даже пригласил для нас личный кондиционер, предусмотрительно. Зимой в Альпах так не хватает холода.
Елей и мед. Гадючьи клыки и скорпионье жало.
Впрочем, бутылку она берет и ударом по дну выбивает пробку, нимало не заботясь о том, что пена льется на пол, льется по пальцам, пачкает руки. Куда охотнее она бы выпачкала их кое-чем алым. И это отнюдь не сладкий ягодный сок, как нетрудно догадаться.
Делает глоток и вскидывается, хищно принюхиваясь, вслушиваясь. Вчувст-вы-ва-ясь.
- Мне кажется или египетским духом несет?
Много лет прожив с ними, деля с одним из них постель, египтян Астарта чуяла за версту. Не всех, конечно, тех, кого знала. Особым запахом, уникальной вибрацией воздуха, следами на земле.
В конце концов, даже людишки чуют феромоны и духи себе подобных. [AVA]http://se.uploads.ru/jayQL.png[/AVA]

Отредактировано Ishtar (2014-06-17 00:17:38)

Решка и Инанна высказывались, ни в чем себе не отказывая. Оставалось надеяться, что супруг знал, что делает, приглашая их всех сюда. Хотя с него сталось бы сделать это исключительно из желания развлечься на Новый Год. Если так - то ли еще будет.

Нинлиль приняла из рук мужа бокал, откинулась на спинку кресла и... и совершенно неожиданно поняла, что начинает получать удовольствие от происходящего. И даже издевательски-невинный взгляд Энлиля, которым тот ответил на ее немой вопрос, почему-то не раздражал. Вероятно, по причине того, что владычица южного ветра любила быть особенной и непредсказуемой. В данном случае, это, кажется, обозначало не шуметь, не возмущаться, не угрожать и ничего не требовать. Ради уникальности можно было и приложить усилия к тем действиям - вернее, их полному отсутствию, которые она обычно считала ниже своего достоинства. Да и не она ли сегодня думала, что ее обиды - это слишком предсказуемо и банально? Пора внести разнообразие в семейную жизнь.

Нинлиль сделала глоток шампанского и мирно выслушала монолог супруга, из которого, в очень общих чертах, стало ясно, для чего он собрал тут ингредиенты для шумерского коктейля Молотова.

- Как же с ним, бедненьким, такая печаль приключилась? - с крайне серьезным выражением лица спросила Нинлиль, догадываясь, что ответ она получит не раньше, чем Решечка и внучка скажут свое слово. - И что делать надо?

Сету богиня, в общем-то, симпатизировала. Так что не видела особых препятствий к тому, чтобы поучаствовать в помощи ему - каким бы то ни было образом. Да и вряд ли Энлиль хорошо примет отказ.

Если бы какой-нибудь разнесчастный экстрасенс из тех, что любят нынче во множестве показывать в телешоу, сунулся сейчас в Альпы, его бы скрутило в бараний рог от эманаций, которые выдавали шумерские богини, загнанные в ограниченное пространство и это самое пространство заполнявшие, как дым. Или как кот, который везде и нигде сразу. Ауры накладывались, и казалось, что при соприкосновении Астарты и Иркаллы явственно слышно шипение. Как если капнуть водой на раскаленную сковороду. Пших - и нету.
Воздух, напряженный и звенящий, точно уже не подходил под определение чистого и целебного. Такой можно было использовать на манер "Циклона Б".
Но пытаться убить "горячо любимую" сестру на глазах у Энлиля вполне себе бесполезно. Разнимет, надерет задницы и поставит в разные углы. Возможно, в разных частях света. А родственная встреча продолжится в виде конференции по скайпу.

Ну вот, еще и бутылку отняли. Возмутиться она не успела, только протянула требовательно руку, чтоб дорогой дедушка вернул отобранное. А то что за беспредел, младших нельзя обижать, даже если этим младшим много сотен лет.
Она не смогла бы объяснить, что именно учуяла. Может, запах. Сколько бы лет ни прошло, за богами тянулся след особого аромата, который не перебить духами, сивушными парами и прочими веществами. Специфический след феромонов, который богиня-шлюха ощущала особенно остро, как и от людей, с которыми ей довелось провести ночь. А уж если не одну... Можно сказать, что любовников она опознала бы с закрытыми глазами в толпе, привычно отмечая их чем-то невидимым и почти бесполезным. Не как скот, клейменный пастухом, но как отголосок памяти, закладка сладких воспоминаний. Если было что помнить. Мало кто из египетских богов мог этим похвастаться.
Например, драгоценный бывший.

Сет. Ну конечно.
Даже не удивлялась уже, когда что-то странное и страшное, гибельное, оказывалось связано с теперь уже бывшим мужем. Сет и опасность – синонимы.
Впрочем, нельзя сказать, что ее это не устраивало.
«Давно надо было взять его в наш пантеон» - подумалось в какой-то момент.
Раз уж повелитель пустынь так легко и охотно водил дружбу и секс с шумерами.
«И тогда на месте Вавилона тоже была бы пустыня.»

- Что он опять... - начала было и поперхнулась словами. Сказанное верховным походило на абсурд. - В смысле?!
И, нет, она не особо интересовалась происходящим с другими богами, занятая своими эгоистичными целями и планами. То, что ее саму, нихрена не знающую, не подкараулил в темной подворотне этот, сил богов лишающий, можно было списать на чудовищное везение. Наверное. Ну или сексуально озабоченная певица мало интересовала этого. Какая от нее вообще опасность. А вот от пустынного...
Иштар даже соизволила убрать ноги с дивана, села, являя собой воплощенное нетерпение и напряжение. Облизнула нервно губы.
- Где он?

Не то чтобы все эти годы она шибко переживала за Сета и его дела. Нет, тут уж стоило бы переживать за тех, кто по глупости или самоуверенности встал на его пути. Но они не были друг другу чужими, не расстались врагами, и потому это все Инанне сейчас не нравилось. Очень не нравилось.
Она не любила, когда какая-то хрень происходила с ее друзьями.
Сета, с некоторой натяжкой, можно было назвать другом. Пусть и не виделись уйму лет. [AVA]http://se.uploads.ru/jayQL.png[/AVA]

Отредактировано Ishtar (2014-06-19 22:53:16)

За последние четыре часа Сет успел укататься, замерзнуть, отогреться горячим глинтвейном и компанией милой сноубордистки, пару раз поймать кант, ухнуть головой в сугроб и покорить трассу с очаровательным названием «Камикадзе». Одним словом не скучал и развлекался, как может себе позволить бог, променявший песчаную пустыню на снежную, а божественное существование – на человеческое. О последнем досадном факте Сет, увлекшись покатушками по австрийским склонам, в какой-то момент даже забыл. Вспомнил лишь, когда усталость начала давать о себе знать.
Тогда-то его и настиг звонок от Энлиля. Короткое сообщение шумера недвусмысленно намекало, что он благополучно пережил встречу с драгоценными родственниками, а интонация – что разговор завершился их согласием. Еще это означало, что египтянин по уши впрягся в долги перед шумерами. Не в те, когда можно с честным лицом набрехать, получить желаемое и сразу же позабыть об обещанном. Слишком дорогой была цена. И подразумевал пустынный совсем не свое счастливое избавление от прелестей смертного существования, пускай оно и являлось целью их с Энлилем мероприятия. Речь шла о доверии, подорвав которое единожды, едва ли стоило рассчитывать в будущем на своевременно подставленное плечо помощи. Боги – существа злопамятные, не имеют привычки разбрасываться привязанностями и забывать о старых счетах. Отчасти пустынному грело душу то, что задолжал он шумерам, а не дорогим сородичам, которые парой дней раньше дали ему понять о его, Сета, месте в их пантеоне. Вернее, о его отсутствии.
Спустя четверть часа со сноубордом на плече Сутех спустился в захолустную деревеньку, где ничто не выдавало близкое присутствие грядущего праздника. По-видимому, запас годовой радости австрийцы исчерпали на прошедшее Рождество – праздник, с недавних пор упавший еще ниже в личном рейтинге бога хаоса.
Дом Энлиля все так же возвышался над своими альпийскими собратьями. Без видимых следов разрушения. Других свидетельств, что встреча вышла бурной, пустынный тоже не заметил, и, бросив доску у входной двери, ввалился в прихожую. Стащил неудобные, жесткие ботинки, снял намокшую куртку и прошел в гостиную. Лучезарно улыбнулся всей честной компании, мысленно отмечая, что любезное приглашение Энлиля весело-весело встретить Новый год все потенциальные участники не только приняли, но и не разбежались после озвучивания владыкой воздуха иной цели шумерского семейного собрания. Сутех уже успел попривыкнуть, что за минувшие несколько дней на горизонте не ощущалось ни одного божества – и вовсе не потому, что их, божеств, там действительно не было. И сейчас, шумерская четверка производила обманчивое впечатление мирной семьи, собравшейся встретить Новый год в теплой, дружественной обстановке. Если старательно не замечать, как две очаровательными богини взглядами норовят снять друг с друга шкуру.
- Нинлиль, - пустынный поприветствовал супругу шумерского плута. Взгляд его переместился на хозяйку Иркаллы. – Эрешкигаль.
И, наконец, последняя по счету, но не по значимости для Сета, гостья владыки воздуха.
- Моя драгоценная Иштар, - песчаный тепло улыбнулся бывшей супруге.
К ней у Сутеха всегда было и оставалось особенное отношение, его не смогла испортить даже вставшая между ними тень его брата. Египтянин опустился на диван рядом с Инанной. Снова обвел взглядом шумеров.
- Вот уж не думал, что под Новый Год обрету новую семью, - с улыбкой произнес пустынный.
Такой нехитрой подменой понятий Сет постарался дать понять, что каждому из решивших ему помочь, из бескорыстных ли побуждений, особенностей взаимоотношений с верховным или личных мотивов, он задолжал ответную услугу.
Семья же помогает друг другу, верно? И долги отдает сполна.
[AVA]http://s9.uploads.ru/zV1GD.jpg[/AVA]

Эрешкигаль предоставила родственникам возможность поплеваться ядом и на некоторое время выпала из беседы. Всё это было бы весело и можно было бы плеваться ядом вместе со всеми, если бы не было так мучительно обидно. Энлиль её обманул. Пусть без обмана ему никогда бы не удалось собрать вместе трёх своенравных богинь, пусть без хитрости не удалось бы благое дело спасения Сутеха. Всё равно. Он её обманул.

Богиня очень долго ждала, когда Энлиль захочет встретиться. Слишком гордая, чтобы сделать первый шаг, она рассчитывала, что однажды брат вспомнит про неё. И позовёт. И вот теперь, когда встреча наконец состоялась, Эрешкигаль не чувствовала ничего, кроме обиды и какого-то жгучего отчаяния. Её позвали, чтобы использовать. Нужна была не она сама, а её сила. Снова обман. Если подумать, всё, что в её жизни было связано с Энлилем, было связано с хитростью. Верховного бога шумеры цветисто славили как "мудрейшего", а Эрешкигаль считала, что он просто научился врать лучше других.
Когда-то давно именно хитрость позволила владыке воздуха вырваться из подземного царства. Он предоставил хозяйке Иркаллы замену, и, подчиняясь законам богов, женщина отпустила его вместе с семьёй. Но ей совсем не понравилось, как с ней поступили. Эрешкигаль очень долго переваривала обиду - примерно лет девятьсот. А потом очень вовремя подвернулся Нергал, обиженная богиня вышла замуж и на какое-то время успокоилась. И вот теперь новая обида.

Эрешкигаль всё-таки была шумерской богиней. Гордость и вспыльчивость не мешали ей затаиться и сделать вид, что всё в порядке. Да, она поможет египтянину и отдаст столько силы, сколько Энлиль посчитает нужным позаимствовать. Но потом... верховному богу только предстоит узнать, сколько он должен на самом деле. Не за силу. За обман. Сейчас она сидела, как неживая. Пальцы вцепились в мягкую обивку кресла, губы улыбались с нарочитой непринуждённостью - и то, и другое можно было бы списать на раздражающее присутствие Инанны. Но Инанна-то как раз была совсем не при чём: именно поэтому не было никакого скандала и разрушенного дома.

Сейчас богиня могла думать только о том, как плохо быть обманутой и о том, как ей обидно. И глаза темнели, окончательно теряя сходство с человеческими. Глаза хозяйки Иркаллы - как два чёрных зеркала, в которых нет ни понимания, ни прощения. Появившегося в комнате египтянина Эрешкигаль поприветствовала вежливо, но сдержанно, кивком. Задержала взгляд на несколько мгновений, а потом снова отвела глаза. Надо помочь - значит, она поможет. Большего от неё и не требуется. Ей понравились слова пустынного про новую семью. Это звучало красиво. Но у Эрешкигаль было смутное подозрение, что шумеры так добры, пожалуй, только к новым родственникам, но отнюдь не к тем, с которыми действительно общая кровь.

Женщина заставила себя успокоиться. Сняла наконец с головы пушистую шапочку, аккуратно разложила на коленях, заботливо расправляя нитки, вылезшие из помпона. Потом повернулась к брату и с деланным безразличием предложила:
- Забирай силы, сколько нужно. Не обеднею.
И подумала:
"Ты меня уже и так обокрал".

Внучка в очередной раз собралась замуж. Вопрос "Милая, а жених-то точно согласился?" так и вертелся на языке, но сейчас у них имелась куда более актуальная тема для разговора, да и подкалывать Инанну в присутствии Эрешкигаль было как-то...недальновидно. У женщин есть отвратительная привычка объединяться против общего врага. Спевшиеся против нее бывшая любовница мужа и любимая внучка в планы Нинлиль не входили. Решка же выглядела недовольной, что Нинлиль могла понять, и как будто обиженной, но так как богиня южного ветра не имела ни малейшего представления, с чего бы Эрешкигаль на что-то сейчас обижаться, она решила, что ей показалось. В общем, не злите подземного тигра, он и без вас прекрасно разозлится.

- Хорошо. Будет тебе платье, - улыбнулась она Инанне. Представляя удовольствие от процесса примерок, богиня испытала прямо-таки садистское предвкушение. - И чем, скажи, тебе так не нравится белый цвет? Тем более, что даже он бывает разных оттенков.

Но дальше действительно пришлось перейти к более серьезным вопросам. Потому что брак Инанны, а также все приготовления к нему, иначе как цирковым шоу Нинлиль считать отказывалась. Но на жениха было глянуть интересно. Особенно, если Нинлиль с ним не знакома.

История Сета, донельзя краткая, вызвала у богини бурю эмоций и столько же вопросов. Даже если предположить, что артефакт "заточили" специально под Сета, сама возможность создания чего-то подобного... Это опасность для всех богов. Ее ладонь в руке Энлиля, впрочем, лишь слегка сжалась и почти тут же снова оказалась расслабленной.

- Это что же получается? По миру шляется какая-то сволочь, способная делать из богов людей, да так, что, чтобы вернуть тех в естественное состояние, нужно созывать половину пантеона во главе с верховным богом? - Нинлиль вопросительно приподняла брови и допила шампанское из своего бокала.

Прелесть какая.

- Ну разумеется, герр и фрау Кайзер, как же иначе, - церемонно склонила голову и тут же рассмеялась, вовсе не стремясь весельем разозлить старшую сестру еще больше, но, видимо, преуспевая в этом. - Это Фрейр. И если северные богини чем-то недовольны, то это их проблемы, не мои.
Хотя, конечно, Иштар прекрасно знала, что женщины скандинавского пантеона могут доставить ей предостаточно проблем. Но вряд ли станут это делать только из-за того, что очередной бог влюбился в вавилонскую блудницу. Она - это вирус. Зараза. Единожды переболев, приобретаешь иммунитет, да и течение болезни нельзя назвать тяжелым. Скорее - увлекательным. Хотя у кого-то приключается хроническая форма и рецидивы.
- Ты же знаешь, я люблю красный, - бабушке с улыбкой.
Жрицы в легких алых одеяниях, обнажающих тонкие руки. Багровая кровь, пропитывающая землю, усыпанную павшими в бою воинами, до самого царства мертвых. Первая кровь девочки, ставшей девушкой. Первая кровь невесты, ставшей женой. Кровь матери, рожающей долгожданное дитя. Карминовые всполохи страсти.
В сердце Астарты нет места белому цвету.

Как-то совершенно просто и естественно устроилась на коленях Сета, нимало не смущаясь тому факту, что только что говорила о браке с другим мужчиной. Он - свой, а со своими богиня привыкла и любила поддерживать постоянный физический контакт. Ощущать тепло тела.
- Ну спасибо, любовь моя, - хмыкнула и вернула легкий, невесомый поцелуй.
Но состояние пустынного тревожило ее. Его человечность. Его уязвимость. Его слова.
Что-то в это мире пошло не так, и вечное противостояние богов разных пантеонов друг с другом и с "коллегами" из монотеистических религий, похоже, грозило перейти на новый уровень. Конечно, можно было решить, что кто-то просто отомстил Сутеху, да хоть бы и его многочисленные родственники, - отрицание причастности Осириса на миг озарило душу радостью - но что-то не давало покоя. Не давало повода решить, что все так просто.
- Бастет, - высказала наконец, сформулировала смутную мысль. - Зачем бы ее трогали, если бы работали против тебя?
Божественная кошка была весьма симпатична Инанне. Весть о том, что и она пострадала, огорчала. Но уж ей-то родной пантеон наверняка не откажет в помощи...
Бывшего мужа было очень, чудовищно жалко. Хотелось утешить, но не стала бы унижать гордого египтянина своей жалостью. Вместо этого просто осторожно отвела от его лица упавшие на лоб пряди. Мягкая, ненавязчивая ласка, участие, небезразличие.

Выпад Эрешкигаль заставил поджать недовольно губы. Проследив за уходом сестры, повернулась к Энлилю, чуть щуря глаза.
- Зачем ты ее позвал? Она не умеет исцелять, она может лишь убивать, - задала вопрос, мучивший еще с самого объявления истинной цели семейного сбора. - В нашей семье есть и другие боги, которые не отказались бы помочь.
И, одарив пустынного ободряющей улыбкой, решительно поднялась, привычно одернула короткую юбку.

Иштар сама не знала, зачем вышла следом за сестрой. Просто молча, прислонившись к дверному косяку, наблюдала за ней, торчащей в снегу. Чужой. Непонятной. Неприятной. За женщиной, которую ненавидела многие столетия, но даже не могла внятно объяснить - за что.
Потом осторожно спустилась по скользким ступеням, подошла ближе, проваливаясь каблуками в свежевыпавший снег.
- Я не позволю тебе даже прикоснуться к нему, - богиня говорила негромко, но в горах голос звучит иначе. - Ты не умеешь обращаться с живыми, вокруг тебя только смерть. Сету не нужна твоя помощь. Никому не нужна. Лучше уходи.
Без насмешки, без злобы. Спокойно и холодно, чего трудно было бы ожидать от страстной Иштар.
И, не дожидаясь ответа, вернулась в дом. Она вообще не хотела говорить с владычицей Иркаллы. Но просто не могла не сказать ей этого. Не могла ей доверять, не могла открыться, позволить ослабить себя в ее присутствии. Энлиль силен и умен. Но он не может гарантировать, что добрейшая старшая сестра не вцепится в глотку младшей.

В доме было тепло.
На зимнем ветру руки замерзли, и теперь кончики пальцев покалывало. Очень человеческое ощущение. Пребывая столько времени в человеческой оболочке, слишком привыкаешь к ней, к ее реакциям. Иногда даже почти забываешь, кто ты есть. В этом мире, в это время - немудрено.
Слишком связаны плотью и людьми.
Замерев на пороге комнаты, с какой-то мучительной нежностью разглядывала бывшего супруга.
-  Сет, - подала наконец голос. - Каково это? Быть человеком? [AVA]http://se.uploads.ru/jayQL.png[/AVA]

Отредактировано Ishtar (2014-06-30 04:26:43)

На шумерском небосклоне стремительно собирались грозовые тучи - пока еще отчетливо витающим в воздухе предупреждением, подогреваемым взаимными упреками и сомнениями. Первыми каплями надвигающейся бури тяжело упали слова Эрешкигаль. Не осталась в долгу и дражайшая женушка, однако словами Иштар не ограничилась – ринулась вслед за сестрой, но все же атмосфера в альпийском домике была еще далека от того, чтобы резкое слово или тяжелый взгляд поспособствовали коллективному выплеску всех тщательно лелеемых обид. Поэтому Сутех справедливо полагал, что Энлиль утихомирит свое любезное семейство - не первый год в верховных. За тысячелетия уже выработал верную тактику усмирения сородичей: одного по шерстке погладить, второго пригрозить без десерта оставить, третьего ослепить лучезарной улыбкой... В конце концов, если вынужденные соседствовать друг с другом в ограниченном пространстве боги не осыпают друг друга упреками и обвинениями, это уже моветон.
Женщины! – пронеслось в мыслях Сета, но вслух свои мысли он благоразумно не озвучил. В комнате все еще оставалась Нинлиль - на удивление спокойная после выпада Эрешкигаль.
- Иногда родственников очень хочется убить, - с плутовской улыбкой доверительно сообщил пустынный. – Или хотя бы отправить в долгосрочный отпуск.
Что, в общем-то, было равнозначно первому предложению.
Сутех проводил взглядом исчезающую спину Энлиля и, когда прозвучал вопрос Инанны, неторопливо перевел его с уже захлопнувшейся двери на богиню. Бывшая супруга хотела знать. За последние несколько дней вопрос с хэштэгом #бытьчеловеком вырвался в неоспоримые лидеры в личном рейтинге Сета. Чужое любопытство пустынный понимал. Боги сколько угодно могут притворяться людьми, раствориться среди них и врасти в их шкуру, но с высоты своей божественной сущности им не дано понять, как это – быть человеком. Будь они тысячу раз созданы по образу и подобию.
Быть тусклой искрой в потоке себе подобных. Чувствовать свою уязвимость и постыдную беспомощность. С неприятным удивлением ощущать, как саднит ладонь после удара бессильной злости. Получить публичный плевок в лицо от дорогих сородичей. Раздавить свою гордость и просить помощи, чтобы не сдохнуть как собаке. Быть зависимым: от чужого настроения и еще кучи гребаных факторов, которые норовили дать о себе знать.
- Достаточно познавательно, - губы пустынного растянулись в улыбке, - чтобы не пожелать этого еще раз.
И пока разговор не ушел в подробности неприятной темы, предпочел переключить его на другую, более подходящую, чтобы разрядить обстановку и заполнить возникшую с уходом Энлиля паузу.
- Так когда свадьба, Иштар?
Кто второй участник церемонии пустынного интересовало мало. Как и то, что этот кто-то может высказать пожелание не видеть бога хаоса на своей свадьбе. Высказать он, разумеется, может, но Сет мысленно уже внес в свой список личных дел свадьбу Инанны и не пропустит такое веселье.
[AVA]http://s9.uploads.ru/zV1GD.jpg[/AVA]

Эрешкигаль начала уставать - не от враждебности, а от равнодушия. От нежелания понять, что все эти всплески ярости и гневные слова вызваны одним только желанием привлечь внимание. И печально было, что Иштар высказалась за всех, озвучивая мнение, единое для всех любящих родственников. "Ты не нужна нам, уйди прочь. Мы не хотим выносить даже твоё присутствие". Шумеры были готовы оказать помощь попавшему в беду египетскому богу, но не видели в своей семье такой же беды. В каждой семье есть своё чудовище. В пантеоне Кемета - бог засухи, в Междуречье - богиня подземелий.
Эрешкигаль казалось, что она понимает причины, вынудившие Сета обратиться не к своим родственникам, а к семье Энлиля. Свои помогают неохотно, чужая беда всегда кажется интереснее. Да и чем не повод продемонстрировать своё великодушие, чем не повод получить в должники бога, отнюдь не последнего по силе? Её тошнило от притворства, от улыбок, полных фальшивого дружелюбия.
"Доверься им, Сутех, - думала богиня с горечью. - А потом они обдерут тебя как липку, прикрываясь всё теми же благими намерениями. Или мне следует сказать не "они", а "мы"? Пока ведь я ещё здесь".

Она не понимала, почему всё ещё была здесь. Ей следовало сразу, с порога убраться домой. Не в нью-йоркскую квартиру, где Эрешкигаль так успешно притворялась человеком. А в спасительные подземелья Иркаллы, где будет только она и толпы мервецов, не способных оскорбить её ни словом, ни делом. Да, ей следовало уйти сразу, чтобы не слышать жалящих оскорблений Инанны, её жутко правдивых слов. Эрешкигаль окружала только смерть, она не умела помогать живым и не умела исцелять. Когда-то смертоносный взгляд выпил жизнь из тела Иштар, и даже теперь, став слабее в тысячу раз, старшая сестра оставалась тем же, кем и была. Богиней мертвецов. Какую силу она могла отдать Сету, даже если хотела ему помочь?

Но Эрешкигаль оставалась, и холодный ветер обжигал ей щеки. Она ждала - как раз это она хорошо умела. Ждала многие тысячи лет, отчего бы не помедлить ещё несколько минут? И сердце пропустило удар, когда Энлиль всё-таки вышел следом за ней.
- Я так много хотела тебе сказать, - богиня не могла заставить себя повернуться и взглянуть брату в лицо. Она по-прежнему бессмысленно вглядывалась вдаль, пока слёзы не выступили на глазах.  - Но это было целую вечность назад.
"Что сказать тебе, брат мой? Что я каждый день из отпущенной мне вечности сожалела о твоём уходе. Что я проклинала законы богов и твою хитрость, которые позволили тебе уйти. Что я проклинала свою гордость, которая не позволяла нам увидеться. Мне так жаль, что ты позвал меня не ради меня самой, а ради того, чтобы я стала сосудом, из которого можно зачерпнуть силы".
- Ты слышал слова Инанны? Она права, говоря, что мне здесь не место. Мне никогда не находилось места среди вас. О чем думал наш отец, Энлиль, когда живой отправлял меня под землю, когда радовался, что у Иркаллы есть хозяйка? - Эрешкигаль покачала головой. - Боюсь, он не думал вовсе, как не думают те, кто продолжает хулить меня. Мне так тяжело  видеть это очаровательное семейное сборище. Ты ведь лучше других понимаешь, ради кого я приехала сегодня.

Отредактировано Ereshkigal (2014-07-12 23:38:29)

Эрешкигаль могла понять брата, который поспешил исчезнуть из Иркаллы так быстро, как только у него получилось. В подземном царстве не было ничего радостного и даже разнообразия красок не наблюдалось. Печальные души влачили свои дни в темноте и питались пылью и глиной - отнюдь не шведский стол, что ни говори. Могла бы понять его и сейчас, когда он вышел за ней следом с исключительно миротворческой целью.
Но Эрешкигаль нравилось верить, что Энлилю не всё равно, и что все свои слова владыка ветров произносит искренне, осуждая решение Ану и жалея сестру. Она была королевой подземного мира - это верно, но кому захочется оставаться там бесконечно долгие, одинаково серые дни и ночи? У Эрешкигаль не было возможности вырваться, потому что эти оковы надели на неё с почестями и вместо пленницы назвали владычицей. Сложно устоять против такого обмана, если не знать, что вечность - это очень, очень долго.

Богиня наконец повернулась брату лицом, подняла глаза, надеясь, что ветер уже успел осушить её слёзы. К чёрту драму, Энлилю нужно было просто решить задачу - вернуть родственницу в дом, потому что гость ждёт, остальные члены семьи тоже в нетерпении и ритуал откладывать нельзя.
- Ты сказал бы мне, что угодно, Энлиль, - печально сказала женщина, касаясь холодной ладонью щеки брата. Это не был холод зимы, это был холод Иркаллы, прикосновение стылого камня. - Сказал бы что угодно, лишь бы исполнилось так, как ты хочешь.
Ей по-прежнему хотелось уйти, и сейчас, быть может, даже больше прежнего. Богиня выбрала неподходящее место для жалоб и разговоров, но другого, она боялась, у них не будет. А значит, сердце будет болеть ещё очень долго.
Эрешкигаль убедилась, что щека брата оказалась проморожена как следует, как после хорошей анестезии, погладила её ещё раз и отстранилась с видимой неохотой.
- Пообещай мне, - попросила она, - что ты ещё придёшь поговорить со мной. Пообещай, что найдёшь время.
Богиня отвернулась и направилась к дому, проваливаясь в снег. Каждый шаг давался ей тяжело: она уже представляла, какими взглядами встретят её Нинлиль и Инанна. И только Сету, кажется, будет всё равно.
На самом пороге она обернулась, подождала Энлиля, чтобы не возвращаться в гостиную одной.