От бога из земель современной долины Мехико осталось чуть больше, чем ничего. Кто-то более одухотворенный или менее сведущий в посмертном существовании не преминул бы сказать, что сгинувший ацтек, старый вождь Большой Неумный Баклан, отправился в свой загадочный Ацтлан на встречу с нетленными родственниками, трубкой мира, бессмертным ягуаром и прочей обитавшей там хренью. Однако убойное – в прямом смысле - сочетание египетской и шумерской силы ясно и куда более прозаично определило его месторасположение на ближайшие пару (а может и больше) десятилетий. Причина резкой смены одного агрегатного состояния на другое была донельзя проста - мнящий себя Бакланом Хитроумным божок не потрудился включить верхнюю голову, прежде чем начинать увлекательный процесс прицельного метания камней в чужой огород. И не допустил мысли,  что может прилететь обратно. С процентами.
Впрочем, небольшую поблажку от шумеро-египетского тандема ацтек все-таки заслужил – пристальное изучение оного через отловленных его же людей рисовали занимательную картинку, которая еще больше укрепила в богах мысль познакомиться с мексиканским изобретателем поближе. Ответственно к делу подошел, паршивец, с размахом. Да и цели его, сводившиеся к поглощению чужой паствы и устранению насоливших ему богов, на первый взгляд имели смысл. Хоть и за версту отдавали божественным эгоизмом и наглостью. Имел ацтек и чрезмерную, по мнению Сета, склонность к драматизму и бульварному пафосу, однако обещания (куда без них) счастливой вечной жизни и грубое, но действенное внушение делали свое дело, и под развевающийся ацтекский флаг вставали люди, готовые из собственных кишок веревки вить, лишь бы угодить дражайшему создателю.
Разобраться со всем эти и проводить тщательную ревизию, что еще оставил после себя ацтек, Энлилю с Сетом предстояло в самое ближайшее будущее. Сейчас на повестке дня стояла несколько иная задача. Шустрый парень Тескатлипока подсуетился и дела свои нехорошие творил не один – умудрился раздобыть талантливого скандинавского кузнеца в союзники, напарники или как он определил тонкости их взаимоотношений.  Лишь бы без примеси высоких чувств – иначе пиши пропало. Показательно было то, что скандинав не убежал, не развоплотился (что, в общем-то, было равнозначно побегу) и до этого момента вообще вел себя спокойно и прилично. Появился он уже под самый занавес и не застал торжественной отправки своего мексиканского друга в небытия, хотя и мог почувствовать. И, судя по его пока что бездействию, вполне мог быть настроен на конструктивный разговор, что не могло не радовать.
- Как же тебя угораздило вляпаться в такую неподходящую компанию? – с усмешкой покачал головой Сет, прямо смотря на кузнеца. – И что будем делать?
Как говорится, спасение утопающих дело рук самих утопающих, поэтому поиски веских доводов, почему скандинав должен остаться в живых, и почему два старых бога должны с ним согласиться, песчаный торжественно возложил на кузнеца. Пустынный допускал, что перед близкой перспективой отправиться вслед за своим сотоварищем, тот может пуститься в долгие пространственные рассуждение с минимальным содержанием истины, но ведь и они не первый день по земле ходят.