[AVA]http://sf.uploads.ru/HTIhU.png[/AVA]
Италия встретила Гора так, будто всеми силами старалась произвести хорошее впечатление. Переливы поздней осени радовали глаз тёплыми оттенками, воздух нёс в себе освежающие ароматы. Облако в форме птицы поводило крылом, приглашая неторопливо движущуюся машину погоняться друг с другом. Но "фиат" и его водитель, оба пожилые, видавшие виды, не поддавались на подначки и двигались с прежней скоростью.
За окнам прокатывались плавные переливы холмов, акры и акры, поделённые на чёткие клетки - виноградники, в которых вызревали благородные ягоды. Часть урожая была уже снята, часть дожидалась своего времени. Ещё немного - и польются реки вина позднего сбора, богатого терпкого сладостью.
Но Гор был глух к красотам Пьемонта, льнущим к окнам, в его душе было место лишь для одной страны. Той, которую он не покидал, пока того не требовали её интересы. Той, охрану которой ему доверил отец, уезжая в далёкую Австралию.
Ему не могла понравиться Италия, как не нравились рождённые ею боги. Но, когда за окном мелькнула небольшая часовенка, Гор невольно задумался: каково римским богам сейчас, когда их родина стала оплотом иной религии? Испытывают ли они те же чувства, что и божественные дети Кемета, вынужденные терпеть мусульман?
Эти мысли роились и заглядывали в лицо, пока "фиат" не остановился у небольшого дома с крышей апельсинового цвета. Поблагодарив водителя и расплатившись, Гор выбрался из машины. Он пошёл, и с каждым шагом в осанке проявлялось всё больше твёрдости, плечи расправлялись, движения наливались уверенностью. Он и без того всегда держался прямо, гордо, но с родителями стремился быть намного лучше, чем есть, во всём. Остановился на пороге, пригладил растрепавшиеся на ветру волосы. Постучал.
Дверь распахнулась, на Гора повеяло запахом еды, духов и чем-то неопределимым, бессознательно нужным. Тем, чего так не хватало в Египте. Материнским теплом.
Служение родителям было для Гора смыслом жизни, любовь к им - основным движителем. И если Осирису он мог предоставить свой меч, глаз или сердце из груди, то Исиде никак не удавалось отплатить за всё сделанное ей. Даже Сет не рисковал выступить против первой среди богов, никогда не поднимал против неё меч, видимо, зная, что проиграет.
- Приветствую свою возлюбленную мать, - проговорил он, почтительно взял руку Исиды в свою и, склонившись, коснулся пальцев лбом. - Искренняя радость от встречи заполняет моё сердце, Госпожа звёзд. Большую радость я смог бы испытать, лишь случись эта встреча на нашей родине.

[AVA]http://sf.uploads.ru/HTIhU.png[/AVA]
Не так обычно проходят встречи с матерью после долгой разлуки. Но божества взаимодействуют на иных уровнях, нежели смертные, живут по иным правилам. Об этом можно жалеть, этим можно гордиться, но этого не изменить.
Воздух, заполненный дивными ароматами готовящихся яств, свистнул, будучи взрезан карающей ладонью. Гор не шелохнулся, не дрогнул ни единым мускулом, готовый принять удар. Он не понимал, чем успел рассердить свою всегда царственно-спокойную мать, но признавал её право. Та, кто родила его и вырастила под гнётом пустынного тирана, имела право на всё.
Это Гор понимал разумом. Слишком жарко бьющееся сердце небесного воителя считало иначе. Горячий, порывистый, вспыльчивый, сын Осириса и Исиды совсем не походил на своих мудрых родителей. "Я мужчина, как бы ни выглядел сейчас, я воин", - прорывалось сквозь сыновнюю любовь и сцепленные зубы. В глазах сверкнул гнев, раскалённой сталью взметнулся на дне зрачков. Но он тут же был сокрыт быстро опустившимися веками.
Усмирённый мягким касанием ладоней, Гор подставил макушку под поцелуй. Наказания не случилось.
Исида единственная из всех богов отказывалась принимать положенные ей почести. Царица богов могла позволить себе скромность, не боясь утерять и крохи своей величественности.
Гор переступил порог, прошёл к столу. Взял один из предложенных кувшинов, плеснул в бокал, отпил, смывая горечь непонимания, что ознаменовало начало встречи. Он корил себя за испытанные ранее чувства, но не мог от них освободиться.
- Да, именно тот вкус. Только лучше.
Не зря Исида была богиней плодородия, не зря она была дочерью Геба. Благородный напиток, созданный ею, утолял не только телесную жажду, но и духовную. Неповторимое соцветие вкуса, прошедшего сквозь века, объяло Гора, согрело, будто лучи летнего солнца.
Он налил ещё вина и сел за стол, предоставил матери поухаживать за ним, как это испокон веков делали смертные женщины. За трапезой ощутимо не хватало отца и брата, и супруги, и сыновей, но Гор не сомневался, что вскоре им удастся собраться всей семьёй.
- Процветания нашей семье, - сказал он, воздевая бокал.
"И смерти нашим врагам", - повисло недоговорённым. Не хотелось портить момент разговорами о войне, что могли огорчить Исиду.