In Gods We Trust |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » In Gods We Trust » Прошлое и будущее » (498 - 490 до н.э.) Когда богам становится скучно случаются войны
Время действия: те давние времена, когда древние греческие города-государтсва настаивали на своей независимости от персов.
Участники: Арес, Клио
Место событий: начало - Милет, Македония, под конец - Афины.
Описание: порой богов, как и людей, нужно подталкивать к тому, чтобы вершить историю и оставлять там свой след. Так почему бы не развязать войну, в которой были крайне благородные цели - сплатить греческий народ и отказаться от владычества персов?
Миролюбивость греков никогда не была Аресу по душе. Яростный бог был ведом лишь жаждой крови, он не заботился о людских жизнях, не стремился их уберечь, и за это люди его не любили. Воплощение войны, он был героизмом сражения, тщеславием победы и горечью поражений, сражался бок о бок с воинами, но уходил сразу же по окончании боя, оставляя людей наедине с болью и страданиями, предавая их власти Эриды, а потом - Аида.
Арес не пропускал войн между полисами, сражался на стороне одних, потом - других, даруя благосклонность всем в одинаковой мере.
Но он не взялся за копье, когда на ионийскую землю ступили персы. Греки складывали оружие, без боя принимая власть врагов. Арес был оскорблен, в ярости он пообещал себе, что не приложит своей руки к этой войне, даже если кровь последнего грека окропит землю.
Через несколько лет персы дошли до дикой и суровой Фракии. Некогда смелый народ склонил головы вслед за своими соседями: Арес видел, как Фракийские цари пожимают руки Персидким тиранам, обещая землю и воду вместо стрелы и кинжала.
Когда-то бог войны вложил меч в людские руки, научил их сражаться и смотреть в глаза смерти, встречать ее с храбростью, а не страхом. Но настало время, когда он покажет, что случается с людьми, когда их оставляют боги.
Эгейское море редко бывает спокойным, но сегодня - именно такой день. Полуденное солнце бликами отражалось на воде, а чайки, лениво кружившие в воздухе, будто знали, что неслыханная удача ждет их совсем скоро. Удача, которая отвернулась от людей, населявших древний, богатый город. Их храбрый, но бесчестный тиран задумал вернуть греческим полисам свободу. Он смог сплотить вокруг себя людей, одержал победу, предав Сарды огню, но оставил родной город, своих людей и кровного брата во имя великих дел.
Персидская армия приближается к Милету с двух противоположных сторон - с моря и суши. Город окажется в тисках, но помощи ждать неоткуда: боги, как и люди, покинули его.
Арес стоял на побережье, безоружный и облаченный в простую одежду, он мало походил на воинственного бога. Позади него возвышался пока еще целый город, и мало кто знал, что не пройдет и трех суток, как от него останутся лишь охваченные огнем руины и безжизненные улицы.
Каждый раз, когда бог, отвлекаясь от своих мыслей, вглядывался в морскую даль, ему настойчиво мерещились ненавистные персидские паруса, гнев и жажда крови заполняла его сердце, но он находил силы, чтобы себя успокоить. В этот раз он снова останется в стороне, позволив людям вкусить плоды своей слабости. Так будет продолжаться и впредь, до того момента, как разуверовавший народ не возьмется за меч и не взовет к богу войны вновь.
[AVA]http://se.uploads.ru/t/3JKwu.png[/AVA]
Отредактировано Ares (2014-07-29 04:21:48)
Ветер нес с собой перемены.
За шелестом восточного ветра был слышен шепот Евра – персы несли за собой разрешение и людские страдания, их воинственные настроения, с каждым проделанным шагом и взмахом весла, распаляли их сердца и решимость. А всю людскую гордость и желание отстоять свои суждения. Муза истории, вечная спутница правителей и победителей, заняла позицию поддержки Аристагора, прекрасно зная, что одна победа при осаде города еще не значит выигранной войны. Но люди выдержали нападение без помощи богов, которых ионийцы разгневали своей былой слабостью. Живя среди них Клио, видела, как теплятся угли в их душах, нужно было только раздуть огонь тогда и только тогда греки объединят свои силы и войска, сбросив со своих плеч гидру, коим была персидская власть. Следом история увенчает имена героев, возводя их в один ряд с богами, принесет им вечную память и почет.
В душе божества заклубилось черное нездоровое чувство. Клио желала почитания, желала быть любимейшей из муз, желала больше внимания. Но развязать войну и сплотить народ было не в ее скромных способностях. Она могла их направлять, вдохновлять, но все равно нужно было лучшее орудие, которое вселяло бы в людей уверенность.
Муза выбрала правителя Милета, но он не оправдал ее надежд, когда решил что не справиться с поддержанием очага восстания. Тогда все внимание обратилось на Харопина. Он был многообещающ и пробуждал в Клио неподдельное, всепоглощающее желание быть его наставницей. Тогда же муза поддалась своей слабости и возможно сама не ожидая, стала причиной дальнейшего оглушительного провала и падения Милета.
Победы персов заставляли задуматься, а та ли сторона была выбрана? Где были в этот миг олимпийцы, когда их народ, возводивший богам храмы и, преподнося жертвоприношения, страдал под гнетом тирании? Как можно было позволить им опустить руки и продолжать жить полисами, не думая о том, каким сильным может быть человеческое племя, только позволь им стать одним единым народом объединенной Эллады?
- Ты действительно так вероломен, чтобы позволить грекам лишиться своих корней? – ровно проговорила муза, замирая за спиной бога войны на почтительном расстоянии. Сколько сотен лет он вызывал в ней восхищение тихое, бессловное и трепетное? Клио была незаметной его приследовательницей, впитывающей каждое сражение в котором Арес вел войско к победе не щадя никого на своем пути. Стремительный и грубый подход бога был сокровенным, не вызывающих в музе двояких мыслей. «Побеждают всегда сильнейшие» – истинна была для музы так проста, что она воспринималась буквально. – Персы принесут за собой не только свой режим, но и своих богов. Эти чужаки никогда не склонят перед тобой свои головы. Ни перед кем из нас.
Словно в подтверждении ее слов, ветер над Эгейским морем замер в ожидании, создавая препятствия флоту персов. Клио верила в то, что могла затронуть струны в душе бога стоявшего напротив. Хотя бы те, что отвечали за гордость и амбиции.
Отредактировано Clio (2014-07-25 01:09:52)
Тихий голос музы за его спиной прозвучал словно гром средь ясного неба. Арес не хотел, чтобы боги знали о его решении, не хотел обсуждать это ни с кем потому, что больше всего не хотел нарушить слово, данное самому себе. Рука его не коснется рукояти меча, пока люди не вознесут мольбы и жертвы во славу воинственного бога.
Арес боялся не поражения греков, не упадка греческих земель, а собственной природы, против которой идти ему сложнее, чем против стотысячного войска.
Арес подошел к музе, заглянул в ее глаза - она была полна решимости, уверенности в своих благих намерениях, но совершенно точно ошиблась богом.
- Греческие корни сгнили, когда люди позабыли о своих богах, - в его глазах плескались гнев и обида, Арес был зол на каждого человека, умирающего старца и еще не родившегося ребенка, и злость его была справедливостью. - Я долго ждал их любви, признания, хотя бы благодарности. Я научил их сражаться и умирать с честью, но они посчитали деревья высшим благом. Посмотрим, помогут ли они теперь защитить их дома и детей.
Арес ненавидел Афину всей душою, считая лишь себя истинным богом войны. Войны храброй и героической, которой не нужны ни стратегия, ни долгая подготовка - лишь мужество и готовность умереть за свой дом.
Бог войны не ждал персов, как новых почитателей, но ждал как возмездие, что настигнет греческий народ. Сегодня падет один город, но молва разлетится по всем полисам, и тогда люди поймут, что сделали неправильный выбор.
- Я был бы рад видеть головы персов на пиках, но не теперь. Греки приносят мне в жертву собак, - сказал он с омерзением. - И я не стану проливать за них свою кровь.
Арес ласково коснулся плеча музы, в равной степени успокаивая ее и себя. Боги не должны ссориться из-за людских ошибок.
- Они сделали выбор, приняв чужую власть. Теперь это не наша война. Не твоя, и не моя.
Своими словами Арес пытался убедить Клио и укрепить уверенность в себе, совершенно точно зная, что если муза попробует его переубедить, он не сможет устоять. В боге войны вновь проснется зверь, что сметает все на своем пути, на щадя никого из смертных. Персидское завоевание сменится длинной кровавой войной, что озлобит людей и унесет сотни тысяч неповинных жизней. Она будет жестокой и беспощадной, воспевающей мужество и геройство - ведь только так умеет воевать бог брани.
[AVA]http://sd.uploads.ru/t/Aelq9.png[/AVA]
Отредактировано Ares (2014-07-29 17:11:14)
Слова Ареса были словно пощечина.
Муза содрогнулась, но не отвела серьезного взгляда от лица бога. Впервые за свою долгую жизнь она была с ним не согласна. Темное, дикое, неподдающееся контролю притяжение, сменилось твердой уверенностью в то, что Арес сошел с ума от обиды на смертных. Его божественная гордыня была задета, и теперь он хотел отомстить своим бездействием. Клио было сложно поверить, что ему было, так просто будет смотреть. Это его народ. Это они возводили ему храмы. Это они…
Клио улыбнулась, едва заметно. Музам не преподносили в жертву никого. Разве что свой разум, но этого удостаивались только те, кого они сами выбирали и отмечали. Но главное, что было важно в этот самый миг – Клио была создана в помощь своей матери. Именно ей как второй из муз выпала честь оставлять в истории имена, что носили герои и победители, мыслители и открыватели. Но для кого нужна будет история, когда на ласковую, но раздробленную землю Эллады вступят чужеземцы? Они принесут за собой своих героев, заставляя перечеркнуть все то, что было прежде.
Она не глядя накрыла его руку, что покоилась на хрупком ее плече, свой ладонью и чуть сжала. Даже сейчас она понимала насколько необычно такое проявление чувств. По музе пронеслась волна предвкушения, и вспыхнули картины того, о чем она в тайне мечтала, но не смела совершить. Переступив черту, было сложно вернуться обратно. Особенно когда небеса развернутся, и за тем последует месть. Клио довольствовалась тем, что имела:
- Но я не воин. Ты знаешь это. Я могу вдохновить на войну, вдохновить на победу, но разве может муза держать меч в руках? – о, она могла бы! Она бы с радостью оказалась в гуще событий лишь бы сильнее влиять на умы и сердца смертных и поддержать пожар в Аресе. Но он упрямился! – И все же… Нельзя больше карать их за ошибки. Они страдают. И осознают, что совершили страшное. Они смогут все исправить. Им нужен кто-то, кто направит их. Кто-то кто напомнит им, что они сильны, что они смертоносны и едины.
Муза подалась вперед, накрыла рукой сердце бога и продолжила говорить с не меньшим пылом:
- В тебе говорит ревность! К собственной сестре. Ты хочешь признания? Так нужно доказать, что ты лучше Афины, что ты защитишь их всех. Покажи, что в тебе живет не только любовь к сражению и звону железа, покажи, что через свою силу ты дорожишь ими, - пыл поутих и Клио заговорила тише, голос приглушался до шепота: - Когда остальные стоят в стороне и позволяют тиранам забрать то, что по праву принадлежит нам, должны быть мятежники.
Она указала на распростертый вдали Милет. В сердцах жителей этого города, назревали сочные плоды восстания. Они распространяли свои мысли на остальные города-государства и те откликались. Медленно, неуверенно, испуганно, но откликались. Начало было положено:
- Я верю в тебя.
[AVA]http://sf.uploads.ru/t/MXulb.png[/AVA]
[STA]legend come truth[/STA]
Клио была хорошей музой. Она заново рождала в боге войны то, что он так старательно прятал на самое дно своей души, заставляла вспомнить о своем предназначении, и, наконец, принять реальность как должное - он никогда не получит признания своих людей, но сможет привести к победе даже против их воли.
В одном муза ошиблась - Арес действительно любил лишь сражения и лязг железа. Он был воином, но не защитником, и воевать будет не за жизни своих людей, а ради победы. Путь к ней будет выстлан трупами воинов, кровью, стекающей с острия мечей и стонами матерей, но в конечном итоге приведет к независимости Эллады.
Многие боги помогали верующим безвозмездно. За помощь Ареса придется заплатить кровью и страданиями.
Он заберет свои жертвы, человеческие жизни, что всегда должны были причитаться ему.
Бог коротко улыбнулся Клио в ответ, в его глазах загорался огонь войны, который очень скоро охватит всю Грецию.
- И не зря. Я приведу их к победе, - его взгляд вдруг стал очень серьезным, будто Арес уже занес меч над сердцем вражеской империи. - Но мне нужна твоя помощь, - бог дождался, пока Клио даст согласие, а после продолжил с такой уверенностью, словно готовился к этому разговору с малых лет. Чего-чего, а уж самонадеянности у бога войны не отнять:
- Восстание началось с Милета, здесь мы и вмешаемся. Я сам закончу то, чему положил начало Аристагор, но его стоит наказать. Он поднял восстание, но бросил город на произвол судьбы, испугавшись принять бой. Он хитрец, но не воин, и в этой войне не станет героем. Отправь гонцов к персидским войскам, обрати их взор на сожженные повстанцами Сарды, и пусть они отвернутся от Милета, пока он не готов к осаде.
Здесь, на пустынном берегу моря, положено начало кровопролитной войне, время героев вернулось из небытия, и вступил в силу закон бога войны - выживет лишь сильнейший.
В Милете Арес принял облик обычного повстанца, которому в пределах городских стен суждено было стать героем. Он говорил покинутым людям, что его послали боги им в помощь, но ни слова том, что он и был тем самым богом, не сказал. Грекам нужна божественная помощь, длань, что укроет их как щит, но их предводитель должен быть человеком - или подобием его - чтобы показать, на что способны они сами.
Аресу нужны люди не меньше, чем они сами в нем нуждались, ему нужна крепкая вера и твердая рука, чтобы вознестись и, наконец, встать вровень с остальными Олимпийцами.
Приготовления заняли неделю. Утром каждого дня тиран-Ахеменид выступал с речами на форуме, призывая жителей выдать мятежников, сдаться и остаться в живых, а ночью Арес отвечал ему кровью его воинов, грабил мастерские, вооружая своих людей, и готовился к последнему удару.
Сотня вооруженных повстанцев против вдвое превышающих их по численности персов - неравная схватка, только если первых не ведет в бой бог войны, а в сердцах их не горит разожженный им огонь. Даже в самые тяжелые времена, Арес, определенно, стоил сотни персов.
Под покровом ночи бог вывел своих воинов из отдаленной части города - жилого района, где повстанцы скрывались все это время. Они жаждали смерти и крови, возмездия, не боялись встретить смерть, готовые в легких доспехах ступать под градом стрел, пущенных врагом. В их сердцах накрепко засела ярость, но к утру лишь треть из них продолжит биться. Такова была плата - Арес не жалел ни своих людей, ни их врагов.
На каждом углу, а в большей степени - вдоль главной улицы, были расставлены часовые. Они призваны беречь покой своего тирана, следить за врагом - и пали первыми. Так случилось и с двумя отрядами патрульных - в суматохе схватки они позабыли о воинской смекалке и храбрости, неумело подставляясь под яростные удары. Кто-то позабыл и о чести, попытавшись бежать, но копье, пущенное рукой бога войны, нагнало и его.
- Это был последний! - торжественно воскликнул повстанец, вынимая из груди перса свой меч. Его бедро было рассечено, но он, поддерживаемый яростью Ареса, не чувствовал боли, и биться готов был до последнего вздоха.
- Есть еще больше, - окровавленной рукой бог указал на дворец тирана, видневшийся вдали. - Там. Я дам вам больше их мерзкой крови, больше криков, больше трупов. Сегодня я дам вам свободу.
- Да! - кричал повстанец, и "Да" - вторили ему остальные.
- Так заберем же ее, - прорычал Арес и метнул копье, что через мгновение скрылось в ночи.
А когда раздался крик, пронзительный и предсмертный, его воины бросились вперед.
Их оружие было ржавым, а щитов не было вовсе, и первые ряды полегли от стрел, так и не достигнув свободы, которую обещал Арес. Что ж, зато он не обещал, что она достанется легко.
Когда схлестнулись мечи, исход сражения был предрешен. Повстанцы превратились в дикарей, а персы - в женщин, которых дикари не щадят. Они были безумны - потому что безумен был их бог.
Арес не отстаивался в стороне - он дрался в самой гуще сражения, наносил смертоносные удары, стоя спиной к спине со своими воинами, а самые злобные персидские мечи принимал на себя. Его раны затягивались с огромной скоростью, но он всё же окропил божественной кровью землю. Впрочем, среди поганой крови персов ее не заметить.
Ударами меча бог пробивал себе дорогу к персидскому тирану - его жизнь он отберет сам. Глаза бога застилала красная пелена: от крови, что сдавливала виски и крови, что фонтаном брызжела из тел его врагов.
Наконец Арес достиг входа во дворец, прежде отправив к праотцам обоих преддверников. В полумрак зала он шагнул один. В дальнем конце покоев в молитвенной позе застыл тиран. Он шептал молитвы своим богам, просил их помощи, а ответом ему была тишина, и лишь тихая поступь греческого бога и капающая с его доспехов кровь нарушали ее.
Арес остановился напротив тирана и поддел его подбородок мечом, задирая голову. Артаферн нервно сглотнул и закрыл глаза, но его губы продолжали неразборчиво шептать.
- Эта земля принадлежит мне, - отсеченная голова упала на пол, вслед за ней рухнуло и тело.
Повстанец, принесший сегодня одному греческому городу свободу, стоял у подножия дворца. В вынесенной вперед руке он держал голову тирана, брата персидского царя, чужака и врага греческого народа.
Сражение остановилось, лязг мечей утих, на лицах проигрывающих персов вырисовывался страх, еще больший, чем они испытывали до этого. Они готовы сдаться, надеясь на милость того, кто убил их предводителя. Арес не дарует им такой благосклонности.
- Убейте их всех! - взревел бог, бросая голову Артаферна в пекло битвы, что стала побоищем.
Предрассветный туман принес с собой победу, укрыл отголоски ночного зверства. Трупы персов кострами догорали на форуме, а выжившие повстанцы надирались в трактирах, вознося хвалы храброму богу войны. Вчера они были порабощенными, а сегодня стали героями.
Арес вновь поднялся во дворец, что был ему вражеской твердыней ночью, а теперь стал временным домом.
Позади себя бог оставлял следы, состоящие из крови и пота, что толстым слоем покрывали и его тело.
Позже, в своих новых покоях Арес стирал кровь с нагрудного доспеха и рук куском шерстяной ткани, а вода в стоящем рядом тазу была рыжей от крови. Он был устал, и не сразу заметил музу, которая стояла поодаль от него. Но когда заметил - улыбнулся и наполнил вином два кубка, один протянул Клио.
- Первая победа на пути ко многим. Почтим ее.
Арес первым осушил кубок, отставил его и приблизился к Клио настолько, что мог чувствовать кожей ее мягкое дыхания, а муза - чувствовать запах битвы и смерти, исходивший от бога войны.
Я... - Бог убрал прядь ее волос за плечо и коснулся пальцами бархатной кожи шеи. - Хорошо сражался?
[SGN]
[/SGN]
Отредактировано Ares (2014-08-07 22:24:15)
[AVA]http://i008.radikal.ru/1408/94/9dd3aa5e06d0.gif[/AVA] Клио присияла. В миг, когда она практически лишилась надежды, в миг, когда вся история была чуть не перечеркнута жестокой ревностью и обидой одного единственного бога, Арес снова вознес ее на пик Парнаса. Несколькими словами бог безжалостной и беспощадной войны уберег все что было им знакомо, все даровало им жизнь было спасено. Эта земля вновь будет принадлежать олимпийцам и истинным детям богатой и щедрой Эллады.
- Я сделаю все, что в моих силах, - Клио готова была кинуться выполнять просьбу в это же мгновение, лишь бы показать всю свою признательность и расположение к Аресу. И пусть это было рискованно, путь она могла накликать на собственную голову в очередной раз гнев Афродиты, что не могла уже сильнее отомстить музе истории чем когда-то, когда людская ревность - этот божественный порок богини любви, забрал единственно ценное, что было у Клио.
И муза сдержала обещание данное богу войны. Взоры многих порабощенных городов были обращены на сожженные Сарды, на пострадавший храм богини Кибелы. С легкой грацией Клио приняла мужской облик и затерялась среди разодетых в доспехи гонцов, она стала той, кто принесла дурные вести, заставляя отвернуться от очага восстания, давая время людям во главе с Аресом восстановить силы и создать план по свержению тирана, что давал лживые обещания, нарушая все заветы. Музу подстегивало собственное значимое место в начатой войне. Голову вскружила поднявшаяся суматоха, после стольких лет ущемлений и затишья. Люди делали что-то! Люди вновь были чесны и открыты своими сердцами. Они были полны жизни. Пусть даже эта жизнь была пропитана яростным сопротивлением и чужой кровью на их руках. Но войска Дария были заняты Сардами и разбирательствами того, кто смел пойти против истинной власти над центром персидского управления над всеми городами Малой Азии.
- Повелитель! Греки восстали в Сардах, - задыхаясь от усталости и волнения изрек гонец, представ перед персидским царем Дарием. - Город сожжен, наши войска отступили в укрепления, но пожар достал многих и там.
Но ослабив бдительность в одном месте, Клио не могла учесть того, что узнав о произошедшем, персидские сатрапы из близлежащих территорий направят свои войска в Сарды, но там, в полуразрушенном городе, они не застанут повстанцев. Не упав духом, желая отомстить за сожженый город и напомнить грекам, кто ими ныне управляет, персы отправились следом за ними. И тогда повстанцы были застигнуты около Эфеса. Но музы там не было, а даже если бы она могла присутствовать в двух местах одновременно, то вряд ли бы спасла положение...
Но Клио стала первой, кто стал свидетелем ярости Дария. Читая в сердцах персидского царя, она видела, его ненависть и стойкое, ядовитое желание отомстить всем, кто ставит под сомнение власть созданной им империи.
Муза с удовольствием вернулась в свой излюбленный облик. Она прошлась по завоеванному дворцу, созерцая творение человеческих рук, впитывая в себя все радостные минуты что провели здесь поколения и всю ту боль, что принесло восстание. Клио ни на миг не задумалась о том, что слепая убежденность в том, что эта земля должна принадлежать эллинам, а не персам могла разрушить многие судьбы. Как муза истории и дочь своей матери-Памяти, она знала, что этот шаг - шаг на пути к величию. Не ее, нет, ведь те кто вдохновляют не должны быть тщеславны, как и те кому они даруют вдохновение. Муза хотела признания одному мужчине. Не справедливость, которой постоянно одаривали Ареса все боги, расстраивала именно ее, ведь то, каким они хотели видеть бога, таким его и делали. Она же... она же цеплялась за все тот же огонек надежды.
Клио вошла в покои и тихо притворила за собой двери.
Сегодняшний победитель был там и приковал ее взгляд на себе. Пусть он сменил свой облик, но музу это не обмануло. Она смотрела, как Арем смывает со своих рук кровь. Она жаждала подойти ближе и помочь ему, но зрелище настолько заворожило, что она осталась неподвижно стоять, боясь разрушить мгновение душевного спокойствия в этой дикой необузданной силе, что являл собой бог. Закончив отмываться от чужой крови, Арес заметил и ее, стоящую на самом краю света, что разрезал вечернюю тьму горящий факел. Клио запоминала каждое слово, каждое движение, боясь, что больше никогда не станет свидетельницей того, как наслаждается Арес маленькой победой на пути к дальнейшим сражениям. Он почувствовал вкус успеха и это... ему шло.
Муза приняла бокал и пригубила вино, не отводя от Ареса взгляда. Он знал что каждый раз находясь возле него, сердце музы было переполнено не только восхищением, но и... любовью? Знал ли он как часто она помышляла о его объятиях или чтобы Арес вот так приблизился к ней? Знал ли он, что она готова была отдать все что угодно, лишь бы он вновь и вновь к ней прикасался? И знал ли, как она сама боялась этих чувств, ведь в ней должны были преобладать силы логоса над эмоциями...
- Тебе не было и никогда не будет равных. Сыны Эллады будут воспевать твое имя, Арей.
Как некогда ему посвятил одну их своих песен Гомер, так и остальные поверят в величие этого олимпийца.
- Что... что будет дальше?
"Не уходи, не отстраняйся, молю священными водами Стикс... Или просто говори."
[SGN]Хорошо бы сейчас опять очутиться у себя дома и чтобы война кончилась.
Но у тебя больше нет дома.
Сначала надо выиграть войну, раньше этого домой не вернешься.[/SGN]
[AVA]http://sd.uploads.ru/t/GK6sM.png[/AVA]
[STA]legend come truth[/STA]
Прищурившись и склонив набок голову, Арес внимательно посмотрел на музу. Он ожидал увидеть в ее глазах интерес, благодарность, возможно, опасение или надежду, но в них отчетливо читалось лишь желание.
Разделяющий их воздух был слишком накален, чтобы игнорировать это.
- А дальше, - проговорил он медленно, но уверенно, достаточно тихо, чтобы его голос звучал интимно. - Я убью остальных.
Он придержал ее за подбородок, аккуратно провел большим пальцем по губам. Они были слишком мягкими, чтобы сдержаться.
- Я сделаю это для тебя, - прошептал он в приоткрытые губы, прежде чем заглушить сдавленный вздох поцелуем.
Арес дернул застежки, и легкий кожаный доспех гулко ударился об мраморный пол; выступивший из-за жара пот и редкие кровяные подтеки на обнаженном торсе поблескивали под тусклым светом факелов.
Его мощная грудь тяжело вздымалась, а инстинкт, что бился горячей кровью в висках, заставлял действовать быстрее.
Арес был богом-воином, но он мог не только воевать, но и обладать тем, что заслужил. Сегодня он вышел победителем, и, определенно, заслужил право насладиться победой в полной мере.
Легким движением он провел рукой по бедру музы, оголяя его и задирая вместе с тем дорогую ткань белоснежного хитона, а потом подхватил Клио на руки и, поддерживая ее за бедра, двинулся к кровати. Расстояние в несколько шагов казалось ему абсолютно непреодолимым, Арес подавался вперед, тянулся к музе, ловя ее губы своими, покрывал поцелуями шею и ключицы, и коротким тихим рыком взмолил себя сдержаться и не взять ее прямо на холодном полу.
Наконец Арес уложил Клио на теплые меха, покрытые шелком, и, разместившись сверху, окинул взглядом ее тело, утопающее на мягком ложе. Клио казалась настолько хрупкой, что бог инстинктивно напряг плечи сильнее, боясь придавить ее собственным телом, навредить.
Приподнимая стройную ногу, с трепетом огладил ее широкими, жесткими ладонями, провел языком от острого колена до ступни, втягивая носом запах, который потом будет вспоминать в бою; который будет заставлять вернуться к музе вновь и обрадовать победой.
Арес познал многих женщин, но среди них не было ни одной музы, которая вдохновляла бы не только голосом и душой, но и телом.
Впервые он старался быть нежным.
Со сжатыми зубами он двигался плавно, тягучими, медленными движениями покидая ее тело и возвращаясь вновь, а вздутые вены на руках напоминали о бесконечной силе воинственного бога, которая текла по его жилам вместо крови.
Арес целовал полузакрытые веки музы, языком собирал выступившие на ее шее капли пота, вожделенно ласкал руки и грудь, пока протяжный стон не врезался в слух. Подстегнутый, он прикусил кожу на ключице музы; пелена, застилавшая глаза, задала рваный темп, заставляя выбивать тихие всхлипы из нежного тела.
Придерживая ногу музы согнутой, он завел свободную руку за тонкую напряженную шею, на которой краснели следы от прошлых обжигающих поцелуев и прикосновений, притягивая к себе ближе; мягко втягивал кожу губами, отпуская и жарко выдыхая на особенно сильном толчке.
Утробное рычание, предшествующее низкому стону, ознаменовало не конец, но продолжение. Арес склонил голову к Клио, утыкаясь мокрым лбом в область ключицы; его тело расслаблялось против его воли, становясь неподъемным.
- Сегодня, - он мягко коснулся губами влажной кожи, - останься здесь.
[SGN]
[/SGN]
Отредактировано Ares (2014-08-29 00:55:33)
[AVA]http://i008.radikal.ru/1408/94/9dd3aa5e06d0.gif[/AVA] Все логичное, рациональное и обдуманное ушло в сторону, сменяясь порывами и страстями. На ее языке крутились слова, столько всего нужно было сказать, поддержать, наставить, но к чему были нужны подбадривающие речи тому, кто чувствовал азарт и наслаждался своей первой победой в этой войне? Арей жил ею, дышал ею, война была его истинной любовью, как история, что он творил в эти мгновения - для Клио. Столь тесное прикосновение их сфер влияний, что наполняли их силами, а за одно то чувство, когда они так рядом и бог нависает над ней, шепчет, заставляя разгоряченное дыхание исследовать ее кожу – все это играло с ними, накаляло воздух между ними и сводило с ума от напряженного ожидания.
- Я буду рядом, - тихо отозвалась Клио, не веря в то, что услышала. Быть может это вновь была злая шутка, которую ей подготовила судьба, новый обман и навязчивые мысли, но даже если ее мечты решили вмиг стать явью, муза была согласна на любой исход. Этот бог, этот день – стоили того, чтобы быть обманутой. И она душой не кривила. Клио будет рядом, столько сколько сможет. Столько сколько потребуется.
Во всех мыслях, что посещали ее в минуты полного одиночества, ни в каких из них суровый бог войны не представлялся ей таким… нежным. Клио ждала, что ее опрокинут на кровать и подчинят тяжестью тела, нависшего над ней, ждала, что утянут на пол или прижмут к выбеленной стене покоев, похищая стоны и заставляя умолять. Арес же заглушил стон удивления и первого экстаза от удовлетворения первого желания, что сдавливало ее грудь и заставляло держаться вдали от праздного Олимпа.
Сдерживающая хитон застежка, украшенная камеей, оказалась расстегнута. Все прочь. Она тянулась к нему, словно он был единственным в разрушающемся мире. Обхватывала руками, прижимаясь плотнее, пытаясь слиться с богом. Приглушенные стоны срывались с губ. Как это было ново. Волнительно ощущать себя трофеем.
Ее тело, да и сама Клио упивалась тем хороводом прикосновений, поцелуев и движений. Его слова, как зажигательный снаряд: муза вся пылает. Кровь стучит в висках. Желание, густое и горячее, разливается по животу. Где-то внутри, в темной глубине, ее мышцы сжимаются от сладостного томления. Все это больше напоминает мираж, но нет жар кожи Ареса, его запах, осторожные движения бога, знающего, что он хочет в этот миг не от мира, а от нее – все это переубеждает и заставляет Клио жмуриться от наслаждения, ловить губами его губы и… стонать.
Самообладание столь присущее ее природе рухнуло. Стоило ждать века, стоило ждать сегодняшней победы, стоило разводить эту войну хотя бы ради сегодняшнего дня и пусть все вокруг провалиться во мрак Тартара.
Клио пыталась перебороть реакции тела, но пальцы то зарывались в простынях, цепляясь за мягкие меха, то оставляли следы на спине, плечах и предплечьях Арея, что затуманил сознание, проникнув в него. Его дыхание опаляло, поцелуи – опьяняли, а порой сбивчивые сильные толчки заставляли выгибаться, двигаться на встречу.
Муза обхватывает его руками, скользит руками вверх по спине, судорожно хватая ртом воздух и не мигая глядя в потолок. По телу растекается волнами высшее наслаждение, которое вот-вот сменится приятной усталостью и ноющим ощущением внутри, требующим продолжения. Клио закрывает глаза и чуть приподнимаясь, целует бога, к разрезающему тишину звуку горящих факелов присоединяется ее голос:
- Я всегда буду рядом.
Хотелось рычать как загнанному в клетку дикому зверю.
Такую вольность муза не могла себе позволить. Когда они делали шаг вперед, невозможно было представить, что персы сделают три. Нужно было что-то предпринять. Что-то, что не заглушит громкого и яркого начала этого восстания. Эллада, каждый дактиль этой земли, вновь должна принадлежать ее народу. И нужно было поддержать бога войны, которому не по душе были проигрыши. Заглушив собственное разочарование, Клио на свой страх и риск сделала несколько шагов к богу, пытаясь обхватить его за плечи, но в последний миг ее что-то остановило. Возможно его горящий взгляд.
- Мы можем помешать, персам одержать очередную победу. Карийцы знают, что он следующие на пути армии Давриса… нужно только, - муза не договорила. А что потом? Они помогут Карии, а дальше? Персов нужно было разгромить, а эти действия их только злили.
Вы здесь » In Gods We Trust » Прошлое и будущее » (498 - 490 до н.э.) Когда богам становится скучно случаются войны
