Время действия: 17 января 2014 года.
Участники: Гор, Имсет, Сет.
Место событий: Египет, Каир.
Описание: о свободе выбора и кровных узах.
(17/01/2014) can you see my hand above the crowd?
Сообщений 1 страница 9 из 9
Поделиться12014-07-18 10:50:36
Поделиться22014-07-27 14:56:02
Мысленно возвращаясь в недалекое прошлое, Сет понимал, что его многообещающая задумка ударить по былому сопернику за престол и утопить бывшего царя в отчаянии от предательства сына незаметно сошла с намеченных рельсов. Изменилась и была отринута за ненадобностью. Такое развитие событий стало удивлением и для самого пустынного. Он задумывался о причинах – о том, что оказалось решающим фактором, случайной ошибкой, приведшей к краху его затеи. Быть может, чуждая песчаному, непривычная и продолжительная открытость с мальчишкой-эмпатом. Или долгое отсутствие египтян, а вместе с ними - горящего клубка туго сплетенных меж собой разрушительных и единственных его чувств.
В какой-то момент Сет понял, что задолбался ненавидеть. В Египте его держала вера людей и сам Кемет. Когда не стало ни того, ни другого, Сутех легко отбросил былое. Забыл и забил. И без поддерживающей вспыхнувшую идею злобы та быстро угасла. Окончательно песчаный это понял, когда на размышление, узнает ли Гор когда-нибудь о судьбе своего сына, откликнулось только одно чувство - безразличие. Во внутренней системе ценностей бога хаоса Имсет утратил значение разменной пешки и ныне определялся как нечто среднее между приемным сыном и младшим братом.
Строптивым, порывистым, своенравным и дьявольски упрямым братом, которого не раз хотелось нежно приложить головой о стену. Из самых добрых побуждений. Внезапный альтруизм ничуть не мешал пустынному при удобном случае забивать клинья между Имсетом и Гором вместе со всем остальным пантеоном, чтобы вытравить из мыслей Амсети желание вернуться домой, на поводок к своему отцу.
Когда к ним нагрянул внезапный гость из грязных заводей Нила, стало ясно, что встречи с царственным родителем не избежать. Сет предложил сработать на опережение – не дожидаться пылающего гневом сокола и навестить его первыми. То, что встреча будет непростой, было понятно с самого начала. По потемневшему взгляду Имсета, по его собранности – как перед последним рывком или шагом с края крыши. По категоричности, с которой он приложил максимум усилий, чтобы убедить Сета остаться в Нью Йорке. И не менее резкому отказу. Сутех достаточно прожил на свете, чтобы не допустить трогательной встречи отца и сына наедине. Слишком хорошо знал небесного. Гор не будет спрашивать, не будет слушать и никогда не примет решение своего сына. Особенно сейчас, когда череда недавних событий подбросила еще немало причин в копилку его личных счетов к богу хаоса, и последний шаг Имсети к свободе его разума: от сомнений и угрызений - может обернуться тем самым прыжком с крыши.
Разговор выдался непростым и долгим. С поразительной настойчивостью и упрямством из Имсета лезло горовское «я заслужил». Обрубалось сетовскими доводами, которые – как уже знал песчаный – под гнетом грядущей нервотрепки забудутся прежде, чем их самолет коснется взлетно-посадочной полосы каирского аэропорта.
Впервые Сет сомневался. Все его столкновения с Гором заканчивались скрещенными клинками и пролитой кровью. Едва ли это станет бескровным, но кроме физический увечий, оно оставит после себя другие, еще более болезные раны. Вопрос лишь в том – кому… В попытке пробить эту неопределенность Сет снова пошел по проверенному пути – правды. Рассказал Имсету об идее, что пришла ему в голову восемь лет назад в стенах грязной суданской лечебницы. Возможность оценить последствия и сделать выводы предоставил ему самому.
Узнать, где живет Томас Маршалл, было просто. Как только они покинули аэропорт, их привезли к ничем не выделяющемуся дома в тихом жилом районе Каира. Хозяин был дома. Аура слепящего света чувствовалась даже на улице. Последние секунды мнимого затишья, прежде чем на египетской земле разразиться буря…
Пустынный обернулся к Имсети. На одно короткое мгновение положил руку ему на плечо, а затем зашел в подъезд. Поднялся по лестнице и небрежно постучал в дверь.
[AVA]http://2.firepic.org/2/images/2014-06/22/hk2aip1hf0jo.jpg[/AVA]
Поделиться32014-07-29 15:31:41
Небо клубилось желтоватыми вечерними облаками под сияющим крылом самолёта. Каждое было таким огромным, что закрывало собой целый мир. Самолёт – крошечная игрушка в руках неба – иглой распарывал воздух, силился миновать исполинские облачные горы, но всё равно как будто совсем не двигался. Тем не менее, каждая секунда приближала его к землям Каира.
Амсет сидел отвернувшись, прижавшись лбом к стеклу иллюминатора. Он делал вид, что спит, чтобы никто из персонала авиалайнера не нарушал его концентрацию. Он берёг силы, чувствуя в себе столько божественной энергии, как никогда прежде. Но смертное тело после непрерывного нервного напряжения последних часов начало подводить. Имсет сжимал кулаки, чтобы было не видно, как мелко дрожат пальцы.
Кто-то тронул его за плечо; естественно Сета не обманул вид спящего. Имсети хотел бы провести время перед встречей в молчании, чтобы поменьше думать, но, не открывая глаз, он слегка повёл подбородком, показав, что внимательно слушает.
Голос Сутеха зазвучал спустя паузу, тихо и спокойно, как будто пустынный говорил сам с собой. В какой-то мере так и было, вряд ли он рассчитывал когда-нибудь кому-нибудь рассказать то, что сейчас излагал: свои планы относительно подобранного восемь лет назад Амсета, которые поначалу обрели чёткость, но потом утратили её, словно отражение на воде разбили брошенным камнем.
Всё это Амсети выслушал, не повернув головы.
В одном ему, видимо, удалось убедить Сета: в собственном спокойствии. Собранность – другое дело. Первые часы после визита Себека Имсет потратил на удовлетворение двигательной активности: бегал кругами, ломал мебель, бил посуду и заламывал руки, то и дело срываясь в смех. Потом, когда пришло время сообщить вести Сутеху, он держался хорошо, как и сам от себя не ожидал. Даром, что до этого вёл себя словно актриса оперетты, угрожающая режиссеру самоубийством – этого никто не видел.
И вот сейчас Сет посчитал необходимым изобразить откровенность. Хуже того, он сдавал карты как в последний раз. Он сомневался и пытался уравновесить себя, сбрасывая балласт недомолвок. Но это не имело смысла. Правда состояла в том, что Имсет знал, как именно к нему относится Сутех – и ценил это больше всего. А сейчас он в нём сомневался.
Пускай до этого кто-то из них себя обманывал: Имсет, когда считал, что в любое мгновение может уйти или сбежать, или Сет, полагавший, что прочно держит его волю в руках. Неважно, кто заблуждался. Сейчас дверь была открыта нараспашку. Но и выбор был сделан заранее.
Амсет открыл глаза, и на секунду в них отразилось небо.
- Что ж, ты ведь добился, чего хотел, - холодно сказал он, прежде чем отражение погасло.
«Ещё не время» – подумал он, поднимая взгляд на бликующие окна, где золотое закатное солнце вспыхивало так ярко, что резало глаза. Таков был дом Гора, даже спустя тысячелетия обретая торжественную величавость, достойную царя.
«Я просто не готов» – подумал Имсет и тут же зло прервал себя: «Трус! Ты никогда не будешь готов».
В упёртости он едва ли уступал Гору. А в самоконтроле вовсе превосходил. Но если бы он только мог быть уверен, что его услышат. Старшие боги редко давали себе такой труд, даже когда утверждали обратное. Вот и Сет, несмотря ни на что, решил участвовать во встрече, специально чтобы контролировать всё лично. Амсети злился на него за эту инициативу, потому что не был уверен в её безопасности. За свою жизнь он не беспокоился: отец не убьёт его. Вероятнее всего. А если и убьёт – что ж, так тому и быть, он бы принял эту смерть.
Он бы принял всё – но за себя, не подставляя под удар Сутеха. Иначе…
Перед входом они остановились и переглянулись. Имсет кивнул, дав понять, что всё в порядке, благодарный за жест поддержки.
Теперь ему предстояло взять инициативу самому. Время на таймере обратного отсчёта вплотную приблизилось к нулю. Напряжение последних секунд возросло запредельно. Дверь распахнулась, словно её вышибло взрывом, и хлынувший навстречу свет и жар ауры пугающе усиливал сходство.
Взгляды встретились. Гор, во всём его величии, какое не могла ни передать, ни скрыть, ни уместить в себя целиком смертная оболочка, предстал его взору таким же как прежде. Амсет испытал давно позабытый трепет перед царём Кемета. Нет, он не сомневался, что сумеет остаться твёрд, но воспоминания и привычки всё же оказались спящими, а не мёртвыми. Нельзя было их подавить, но можно было не позволять подточить себя изнутри. Прошлое должно оставаться в прошлом.
Амсет разрешил себе только одну слабость. Он порывисто подался вперёд – последний шанс прикоснуться к отцу, который он схватил с отчаянной решимостью, зная, что после первых же слов будет поздно – и обнял его.
Сияние божественной ауры жгло веки изнутри. Руки Амсета были скрещены за отцовской спиной. Кулаки всё ещё сжаты, хотя это уже не помогало скрыть дрожь, покинувшую пальцы, чтобы пропитать своим ядом всё тело.
Нехотя он отпустил Гора и отступил на шаг, произнося слова древнего языка:
- Мой царственный отец, я приветствую тебя. Ты искал меня, и я пришёл. Позволь мне говорить с тобой на равных, и я клянусь, что ложь не потревожит твой слух. Выслушай, мне многое надо тебе сказать.[AVA]http://s004.radikal.ru/i207/1407/3a/b7a7b439b7c7.png[/AVA][SGN] [/SGN]
Отредактировано Imset (2014-08-12 01:26:38)
Поделиться42014-08-03 23:06:53
[AVA]http://sd.uploads.ru/aDdUP.gif[/AVA]
- Да чтоб тебя! - Гор отбросил телефон, над которым корпел последние полчаса. Ничто не помогало: мобильник попросту отказывался включаться.
И надо же было ему сдохнуть именно во время разговора с Себеком. Крокодилоголовый только и успел сказать, что у него важные вести - и тут на тебе. Гор выслал на его поиски стаю птиц, но этот метод связи в современном мире давно устарел. Годился только как самый крайний резервный вариант - и запаздывание было просто катастрофическим. Но как ещё связаться с Себеком, если тот либо спал на дне какого-нибудь водоёма, либо бродяжничал, уже на дне общества?
Оставалось лишь надеяться, что он не был в опасности и не пытался попросить помощи. Но что он хотел сказать?
Гор был в курсе происшествия на Ниле. Наверное, каждая собака была в курсе. Срочные репортажи сыпались один за другим, маститые учёные важно высказывали своё мнение о возможных причинах, побудивших крокодилов собраться в таком количестве и напасть на лайнер. Сотни людей были пожраны. Тысячи - напуганы до смерти сводками новостей.
Да, наверняка, Себек об этом и пытался сообщить. Вряд ли он успел устроить второе такое пиршество.
Усилием воли успокоившись, Гор попытался не думать об этом. Среди погибших были только мусульмане. Последователи другого бога, враждебного детям Кемета. Их смерти не должны были волновать небесного сокола.
Волновали, но не должны были.
Следовало думать о своих верующих. Потомки Шемсу Гор и новообращённые, они питали его светом своих душ. С учётом последних событий с нападениями на богов важность паствы возрастала стократ.
Гор решил обязательно навестить новый некрополь. Ещё маленький, скромный, он, однако, уже дышал той самой атмосферой, что царила некогда в Обеих Землях. Поклонение старым богам можно было прочувствовать кожей: в этом месте покоились люди, вверившие себя Осирису и Анубису, славившие Гора и Хатхор, положившиеся на защиту четырёх стражей, сыновей царственной четы. Да, там определённо стоило побывать. Конец декабря и начало января выдались на редкость суматошными: явился Сет и по обыкновению принёс с собой ворох проблем. Не помешает расслабиться, напитать себя спокойствием и торжественностью.
Стоило принять это решение - и на душе стало легче.
Но уже спустя секунду Гор вскочил, напряжённо прислушиваясь, прощупывая пространство. Рядом чувствовалась аура двух богов. И ни одну из них он не спутал бы и через сотню тысяч лет. Не зная, о чём думать, он замер, весь обратившись в ощущения. Один нёс за плечами иссушающий зной, песчаные крылья, бурю, злой ветер и гибель. Второй...
Зная, что не ошибается, но боясь поверить, Гор взялся за ручку двери за долю секунды до стука.
Дверь распахнулась и гулко ударилась о стену. Гор чувствовал внимательный взгляд Сета, в котором всегда угадывал насмешку и подлые намерения, но смотрел на другого.
Имсет, защитник Осириса.
Его сын. Частица тела, ставшая самостоятельной. Крупица энергии, взращённая под пылающим оком Ра. Тот, кого он растил, учил воевать и выживать, чьими успехами гордился, за поиски кого отдал руку, а готов был - все конечности. Гор отчаянно стиснул его, обнимая, в крепком, болезненном контакте находя подтверждение тому, что всё реально. Имсет действительно пришёл, с ним действительно всё в порядке.
- Имсети, сын мой... Я думал, что никогда тебя больше не увижу.
Он обнимал сына, пытаясь своим теплом прогнать странную дрожь, касался, ерошил волосы. Часть сердца вернулась к нему, и можно было дышать полной грудью, не боясь колкого отзвука в каждом ударе пульса.
Гор не мог налюбоваться им. Даже когда Имсет отстранился, заговорил, он всё равно потянулся вперёд. Обхватил обеими руками его лицо, замер, внимательно изучая. Имсет изменился с шестого века, когда потеря веры и поражения привели их к развоплощению. Стал младше, худее, беспокойней. Но всё равно оставался собой, как дерево может претерпевать изменения от густой листвы до голых ветвей, не теряя своей сути.
Сын.
- Я слушаю тебя, Имсет, - сказал Гор, безуспешно давя в себе мальчишескую, слишком счастливую улыбку искренней радости, что совсем не шла царю Обеих Земель. Не мог не улыбаться, как не мог разорвать контакт.
Вдруг он дрогнул, как от удара, подобрался. Неосознанно загородил Имсета собой.
Как он мог забыть об этой пустынной гадюке.
- Если ты хоть пальцем его тронул... Если только... - нужных угроз не находилось, все кары казались недостаточными. Тяжело выдыхая и пронзая пустынного ненавидящим взглядом, Гор крепче прижал к себе сына.[SGN]Я на стороне всех. Но было бы крайне приятно, если бы хоть кто-нибудь для разнообразия оказался на моей (с)[/SGN]
Поделиться52014-08-08 19:46:33
Сцена была достойна запечатления - если не в веках, то на страницах местной арабской газетенки, в разделе чрезвычайных происшествий. Последние мгновения мирные сосуществования в пределах видимости стремительно таяли. Закончатся совсем, как только отец и сын перестанут обтекать возвышенными речами.
На сменивший высокий слог гневный выпад Гора пустынный только неопределенно качнул головой. Он помнил свое обещание не провоцировать конфликт и молчал. Обращенный к небесному насмешливый взгляд и пошлая улыбка сказали больше.
Сет обогнул обжимающихся сородичей и прошел в квартиру. Беспечное выражение сошло с его лица, как только он оказался спиной к Гору и Имсету. После короткого мгновения откровенности в самолете на душе остался неприятный стылый осадок. Сутех злился. На трепещущего в отцовских объятиях Имсета, на загораживающего его, готового биться до последней капли крови Гора, но намного больше – на себя. За то, что позволил охрененную слабину.
А еще он до одури желал крови и смерти – чтобы уравновесить бардак в голове. И он их получит. Быть может, уже через пару минут, когда натянутое звенящей струной напряжение сомнется яростной битвой. Или после того, как еще раз хлопнет входная дверь.
У него всегда было только чужое, отобранное силой - в отместку или в угоду собственной прихоти.
Его ненавидели, боялись и презирали. Имени Сета хватало, чтобы обойти бога хаоса стороной или схватиться за клинок. Это было правильно. Привычно - как вечное движение Нила или смена дня и ночи.
Таким он родился, мятежным выродком–отщепенцем. Одиночкой – такой была его суть.
Были и те, кого он притягивал – как диковинный дикий зверь. Пока его зубы не щелкали слишком близко от шеи, или в противовес пустынному не появлялся кто-то человечный. И это тоже было правильно.
С этой мыслью ему стало спокойнее.
Сет уже заприметил себе место в первом ряду для обзора семейной драмы, но прежде свернул на кухню. На плите еще пускал клубы пара чайник, рядом на столешнице пристроилась пустая кружка с раскинувшим крылья соколом. Как только песчаный бросил в нее чайный пакетик и плеснул кипятка, он подписал ей смертный приговор. Даже если она переживет сегодняшнее рандеву в ближайшем будущем несчастную кружку ждет долгая и мучительная смерть как пособницу Сутеха. Ее не спасет даже пафосный сокол на стенках. Вдвойне трагично, если это было селфи.
За то время, что Сет провел на кухне, отец и сын успели преодолеть свою зеленую милю – полметра до порога - и продолжили задушевный разговор уже в квартире. Под тяжелым ненавидящим взглядом пустынный прошел мимо и бесцеремонно опустился в кресло. Отхлебнул обжигающего напитка. Он по-прежнему молчал – казалось, все происходящее его интересует ничуть не больше, чем бьющаяся в стекло жирная муха.
[AVA]http://2.firepic.org/2/images/2014-06/22/hk2aip1hf0jo.jpg[/AVA]
Поделиться62014-08-16 12:14:03
Потом отец отступил и обратил взор на давнего врага. Сквозь тысячелетия повеяло раскалённым ветром пустыни, принёсшим с поля битвы запахи крови и смерти. Ничего не изменилось для Хоремахета. Для Амсета изменилось всё.
Если бы не напряжение, сковывающее как военная форма, застёгнутая под горло, Имсет бы скрипел зубами, перебирая в уме возможные варианты ответов Сета. Над парой-тройкой в другой ситуации посмеялся бы и он сам. Но любой из них – насмешливый, едкий, фальшиво-миролюбивый – приведёт отца в ярость.
Имсет не учёл только одну выигрышную возможность, какой Сутех и воспользовался: он промолчал. Впрочем, это выдало их обоих с потрохами: по нетипичной реакции так легко угадывалось долгое обсуждение условий его присутствия. Оставалось надеяться, что Гор, пытавшийся справиться с собой, ничего не заметит.
Подобравшись, Амсет решил не медлить больше. Как бы он ни был рад видеть отца, он слишком хорошо помнил, что должен сделать. В голове тугим сплетением воображаемых нитей образовался сценарий сегодняшней встречи. Нити, символизирующие различные развития событий, кое-где прерывались, зияя непредсказуемостью, но под конец объединялись в тяжёлый узел. Контролировать их Амсет даже не надеялся: самое близкое, что он мог сделать, это подталкивать ситуацию и оставаться спокойным, запуская очередную цепную реакцию. И всё же он догадывался, каким будет финал.
Самым первым пунктом в сценарии стояло то, чего Имсет не позволял себе прежде ни разу – взглянуть на отца через призму эмпатических способностей. Долгие тысячелетия в разговорах с ним он искал правильные слова вслепую и никогда не был уверен, будет ли понят верно. Но то, что он собирался сказать сейчас, казалось важнее установленных прежде правил.
Этому он обучился за последние несколько лет: пренебрегать уважением, личным пространством, соизмерять важность и жертвовать меньшим ради цели. Откровенно говоря, новые умения ему чертовски нравилось, они дарили так много свободы. Но применять их по отношению к отцу… было неправильно. И необходимо. Имсет хотел полностью видеть реакцию на свои слова. И, в конце концов, в наказание увидеть то, чего он заслуживал: разочарование в глазах Гора.
Он заставил себя расслабиться ровно настолько, чтобы растворить монолитную стену блока. Ауры двух божеств заглушили белый шум остального мира. Спину как будто лизнули языки пламени: это злился Сет. Прямо напротив полыхали солнечные пятна эмоций Гора. Он почувствовал их: гордость и любовь, и ненависть – всё состояло из жара, – в голове, в груди и в животе, – такие контрастные ощущениям, принадлежавшим сейчас Имсету – холод, холод, холод.
Так же невольно, как Гор прикрыл его плечом, Амсети отступил назад, прерывая защиту, обосабливаясь, чтобы начать говорить – тихо и медленно.
- Отец, выслушай. Я оказался среди живых напрочь лишённым памяти. Не знаю, что пошло не так с моим воплощением. Я в долгу перед Сетом: он нашёл меня таким, и благодаря нему я выжил. Это случилось восемь лет назад. С тех пор воспоминания постепенно возвращались. Но я не искал вас, никого из семьи, потому что к тому моменту, как память достаточно восстановилась для этого, - Имсет посмотрел прямо в глаза отцу, – я уже считал Сета другом. И до сих пор считаю.
Разве мог он явиться к отцу раньше? Вернуться, только чтобы сказать об этом. Нет, ненависть между давними врагами была слишком сильна, стара, как могучий Нил, и ничто не способно было притупить её. Амсет стоял между Сетом и Гором. Он не ожидал ни благословения, ни прощения, и всё же что-то жало в груди в предвкушении ответа.[AVA]http://s004.radikal.ru/i207/1407/3a/b7a7b439b7c7.png[/AVA][SGN] [/SGN]
Отредактировано Imset (2014-08-16 12:18:05)
Поделиться72014-09-01 22:54:36
[AVA]http://sd.uploads.ru/aDdUP.gif[/AVA]
Имсет отстранялся, утекал из рук, как та стихия, к которой его относили. Первую секунду Гор крепче сжимал пальцы, но заметил усилие сына. Нахмурился.
Он никак не ожидал того, что услышал. Имсет говорил чушь. Его слова не имели никакого смысла. Как он может быть обязан Сету жизнью, если тот всегда жаждал умертвить всех детей Гора? Как он мог не искать никого из семьи и не давать о себе знать? Как мог признаваться в этом так спокойно?
Гор слушал, разбирал отдельные слова, увязывал их в единые фразы, но не мог принять. Смотрел в лицо сына, узнавал мимику и черты, но видел незнакомое выражение в глазах.
- Нет, нет. Ты не можешь так думать. Ты не мог так поступить, - побелевшими губами шептал он.
По телу разлилась мерзкая холодная слабость, будто вместо крови в жилах неповоротливо струились сточные воды. Гор редко испытывал это чувство, и оно никогда не оставалось с ним надолго, быстро сменяясь иными. Жаждой мести, ненавистью, гневом. Знал это, знал, что если отпустит себя, то не сможет остановиться и совершит много страшных поступков. От этого всегда предостерегали отец и мать, советовали не позволять эмоциям захлестнуть мысли.
Гор помнил их наставления и так сжал кулак, так вогнал ногти в ладонь, что меж пальцев заструилась кровь. Прикрыл глаза. Нужно было выкроить время, пусть совсем немного, но выкроить - и обдумать слова сына, его визит, его странный взгляд. Всё то, чего не могло быть.
Вот, значит, как. Вот что пытался сообщить Себек, осознал Гор, обожжённый воспоминаниями - режущей болью от кривых клыков, милостиво-быстрой. Любящей, но ослепительной. Видимо, Себек их нашёл. Только поэтому Имсет вернулся вдруг к отцу, которого не видел полторы тысячи лет. Иначе он скрывался бы и дальше.
Разве мог так поступить один из его сыновей? Не давать о себе знать семье, что не находила места в волнении, не тревожиться о близких. Только потому, что Сутех прикинулся ангелом небесным и задурил глупому мальчишке голову?
Он открыл глаза, снова вгляделся в зрачки сына, которого любил в этот момент больше, чем вообще мог когда-либо любить. И до дрожи хотел врезать ему за глупость, за юношеский бунт или что там привело его к самому большому злодею в пантеоне, к тому, от кого должно было охранять Осириса.
- Значит... - слова давались тяжело, в груди не хватало места для воздуха, так много теснилось всего. - Ты считаешь его другом, - последнее слово Гор выплюнул, будто проклятие. - И поэтому перестал считать нас семьёй? Из небытия вернулись все, но не ты. Тебя не было. Мы волновались. Я, твоя мать, твои братья, все. А ты дружил с Сетом и кормился его милостью?! Восемь лет?!
С криком боли и бессильного гнева он запустил в противоположную стену шаром яростного света. Взорвался телевизор, в шкафу появилась метровая дыра. Гор метнул следующий, и запах опалённых книг смешался с треском разрушаемой мебели.
Его затопила ярость. Тяжёлые давящие волны сомкнулись над головой, и не удавалось сделать ни вдоха. Гор тонул, и единственное, что он мог делать - это не обращать свою силу против того, кого много тысяч лет назад принял с рук усталой жены, кому заглянул в ясные глаза и поклялся защищать до последней капли крови. Он не мог ударить сына, что бы тот ни говорил.
Имсет просто не мог так поступить. И разгадка озарила разум, моментально расставив всё по местам.
Опрокинув по дороге столик, Гор метнулся к Сету, возмутительно уютно устроившемуся в мягком кресле. С чашкой чая и безграничной наглостью в глазах. Гор снёс бы ему голову, но сначала должен был выбить признание.
Он наставил солнечный меч на горло врага, твёрдо глядя ему в глаза. Руки дрожали от неимоверных чувств, вгрызающихся друг в друга, но лезвие было неподвижно.
По сияющей рукояти от пораненной ладони побежала было струйка крови, зашипела, испаряясь.
- Что ты сделал с ним? Как заморочил, как взял над ним власть? Зачем оставил при себе, а теперь вложил в его уста эти слова? Отвечай - и твоя смерть будет быстрой.
Поделиться82014-10-08 20:55:53
Сколько бы раз он не представлял эту сцену за последние несколько часов, – как и за последние года, – нет, он не мог знать, насколько придётся тяжело. И никуда не сбежать, не укрыться от чужого взгляда, полного растерянности и медленно разбивающегося доверия, от насквозь провонявшего всё гнилостного чувства вины. Он никогда не избегал битв, не опасался прямо смотреть в глаза врагу, но сейчас, видя какую боль причиняет, хотел только одного – сбежать, чтобы не пришлось рушить неверие отца в его слова, которым он ещё пытался спасти их обоих.
Когда Гор замахнулся, Амсет остался стоять выпрямившись, но зажмурился. Кажется, он даже не ждал удара, ему хватило полыхнувших эмоций. Но всё-таки, только когда сгусток жара пронёсся мимо, и взрыв лизнул щёку, обдав комнату ужасающим треском и мелким острым дождём из щепок, Имсет наконец заново начал дышать.
В тот миг пределы Вселенной Гора сузились до размеров зрачка, в котором отражалось лицо пустынного, зато ненависть его была безгранична. На её фоне терялась даже пережитое страдание. Эмпату ничего не стоило убрать его следы, полуослеплённый яростью сокол бы и не заметил. Соблазн был велик: чисто механически прибрать за собой, свести на нет последствия своих действий. Но это значило не оставить Гору ничего, кроме ненависти. Её Амсет убрать не мог, с ней не справилось даже время. А если бы и мог – что бы тогда осталось внутри Гора? Пустота – Имсети слишком хорошо помнил её, чтобы обречь на подобное кого-то ещё.
- Я не предавал вас. Если бы ты, - Имсет сжал и разжал кулаки, восстанавливая дыхание, - если бы ты знал, каково это, оказаться пустым изнутри, без единой мысли и проблеска узнавания, то понял бы, почему я так цеплялся за Сета. Он единственный, кто был рядом, он – всё, что у меня было.
Имсет пообещал сказать правду, пусть в ней не было для него оправданий. Впрочем, даже если бы захотел, он не мог достаточно извратить истину. Какие в его пользу были аргументы: мелочно упомянуть, что восемь лет ничтожный срок для богов? Что в век дипломатии и изощрённых высокотехнологичных способов убийства Осирису не понадобится, да и не поможет никакая стража? Или взять небывалый размах и ходатайствовать за прекращение извечной вражды? Сказать можно было всё что угодно, если бы была надежда, что отец станет слушать.
Но он рванулся к пустынному. Убил бы сразу, если б ему так отчаянно не нужны были подтверждения собственных мыслей, опровержения слов Имсета, доказательства злого умысла и вины Сутеха, которые по постоянству давно пора было зачислить в основы мироздания – хоть что-то, хватило бы обычной наглой улыбки.
И сердце в груди Амсета холодело и сжималось от жалости к отцу. Он любил отца, любил, уважал, иногда боялся. А с другой стороны, порой от его заботы становилось тесно. Это злило. Сейчас Гор не просто не желал выпускать сына из-под опеки, он, похоже, вовсе отказывал ему в способности принимать решения самостоятельно.
- Сет ничего со мной не сделал. Посмотри, я жив. Почему? Потому что я ему не жертва. Не было никакого колдовства, отец. Это я виноват перед тобой, ты вправе требовать расплату за мои поступки только с меня.
Амсет бесшумно оказался рядом. Подставил руку под сияющее лезвие. Оттолкнул бы, но прикасаться к солнцу нельзя даже богам. А отец если хочет рубить – пусть рубит, лучевая кость всё равно не остановит его хопеш.
- Сейчас в тебе я чувствую ненависть намного превосходящую его. Прошу тебя, остановись.
Вот оно – отличие, которое он ощущал, но не мог назвать вслух прежде, так оно звучало.
Там, где запястье случайно коснулось клинка, вскипела боль, кожа натянулась тонкой белой полосой ожога. Выдержать это было до смешного проще, чем взгляд в глаза Гора.
[SGN]Судьба, похоже, знает, кого пинать, кому вставлять по самое не грусти, а ты пират, ты выскочка, ты пернат, ты светел головой и летуч в кости. Да блин горелый - лучше и не найти - и мягок, и улыбчив, и чуть суров, тебе еще ведь нету и тридцати ... ты носишь свет на пальцах, огонь в глазах и облако, согретое на груди. А.К.[/SGN]
Отредактировано Imset (2014-10-11 03:33:51)
Поделиться92014-10-19 19:24:37
Лезвие обожгло руку сына удивительно легко.
Гор вспомнил далёкие-далёкие времена. Все его мальчишки, пытливые, любознательные и энергичные, проходя этап познания мира, рано или поздно добирались до его клинков. В такие моменты он был напуган гораздо сильней их. Выхватывал мечи из мягких нежных ручек, которые, казалось, мог посечь даже неосторожный выдох. Объяснял, что так делать нельзя, будет больно и мама с папой будут огорчены. Чтобы через несколько дней снова тревожно вздрагивать и отнимать оружие у сыновей.
Каждый в детстве проходил сквозь этот этап, каждый родитель знает, как это важно и страшно.
Имсет давно был взрослым. И он знал, что меч из концентрированного солнечного жара способен опалить кожу при лёгком касании, рассечь её - при ударе. Но он вставал на пути клинка, защищая Сета.
Своего друга.
Гор стиснул зубы, меч в его руке засиял раскалённой яростью.
- Я ненавижу... Конечно, я ненавижу. Он столько тысячелетий уничтожал то, что мне дорого. Его ненависть обращена против всего мира. Моя же - против него лично, несущего разрушения. Вот чем объясняется то, что ты чувствуешь.
Гор готов был отдать что угодно, лишь бы Имсет понял. Перестал смотреть так, будто бог зла здесь - это он, Гор. Это он строил козни, это он убил своего брата, он тиранил народ, он замешивал несчастья с предательством, взращивая беду.
Но Имсет был глух к его словам. Закованный в броню уверенности и отстранения от отца. Всё тот же, но совсем незнакомый.
"В его сердце тьма", - вдруг раздался в душе Гора прохладный голос.
"Умолкни!"
"Ты не можешь закрывать на неё глаза. Она есть".
"Его поступками и словами управляет Сет. Его и следует карать".
"За его поступки и слова несёт ответственность только он. Он должен быть очищен".
И Мехенти-эн-Ирти показал ему: так, как видел он, слепец. Чёрное пятно посреди поблекшего сияния. Расползающееся, ширящееся пятно. Скоро не останется ничего, одна тьма. Вместе с видением пришёл отголосок мыслей безглазого: таких, ещё не до конца поддавшихся, и следует уничтожать в первую очередь. Чтобы у них был шанс очиститься в следующем воплощении.
Отогнав Мехенти, Гор вернулся к реальности. К той болезненно неправильной ситуации, где его сын готов был пожертвовать рукой ради Сета. И в его глазах горела решимость.
Сколько раз Гор видел такие глаза. Чаще всего так смотрели едва оперившиеся юнцы, доказывая ему, что могут сражаться наравне с другими, защищая город. Они умирали ничуть не хуже взрослых воинов.
И пусть в месте соприкосновения клинка и кожи уже вскипела кровь, во взгляде Имсета не проступило сомнений.
"Тьма. Глубоко в его сердце", - снова подал голос Мехенти.
"Заткнись".
- Уходи, - сказал Гор. Опустил веки - а когда поднял их, глаза были черны, как у Мехенти-эн-Ирти. Всего лишь на миг, но были. - Уходите оба.
Он знал, что скоро не сможет сдерживать себя. Себя - и безглазого.
И тогда Имсет, его сын, будет очищен наравне с Сетом. Вместе со всеми жителями дома, в котором нашёл пристанище Томас Маршалл. Может, и со всем городом. Нельзя этого допустить.
Если они не уйдут немедленно, так и случится.
Было больно, выворачивающе больно думать о том, что околдованный Имсет останется с пустынным. И ещё больней - о том, что он, возможно, действует по собственному желанию. Мысли об этом обжигало недопустимостью, невозможностью.
Но они были. И крепли.
Взгляд, слова, голос - всё это принадлежало Имсету. Настоящему. Он так произносил слова, он так действовал, он всегда таким был. Марионетка не смогла бы воспроизвести Имсета так убедительно.
И сердце... Гор видел его.
- Ты решил... Да будет так. Надеюсь, у тебя хватит чести не стать его послушным оружием, когда он решит причинить зло кому-то из твоих близких, - сказал Гор с горечью. - Ты ведь знаешь, ещё до твоего рождения он приказывал Таурт, своей супруге, убить твою мать и Хапи, которому не было тогда и двух лет. А когда она отказалась повиноваться, убил её. Таков он, бог зла, пустынь и хаоса. Ты выбрал его. Если ты видишь своё предназначение в том, чтоб быть при нём, я не буду ставить препоны.
Он говорил то, что нельзя было ожидать от Гора, вечного мстителя. Говорил то, что разрывало грудь. Должен был.
Пусть даже Имсет околдован - сейчас родной отец представлял для него куда большую опасность. Если же нет...
Жажда смести всё вокруг себя так захватила Гора, что он на секунду потерял себя в ней. Опомнился почти сразу, но почувствовал, как был близок к затмению ума. И растворил меч, такой соблазнительно острый.
Нельзя было дать волю разрушительным порывам и уничтожить всё вокруг себя - сына, врага, квартиру, дом, полный смертных. Нельзя было сгорбиться под навалившейся на плечи тяжестью и опустить голову.
Спокойствие близких зиждилось на спокойствии и выдержке Гора, он не имел права на слабость.
Но так иногда хотелось...
- Это твой выбор. Но когда он предаст тебя, прошу, найди в себе смелость вернуться к нам. Прошу об этом и для тебя, и для всей нашей семьи.
Он говорил и слышал, как много в голосе пепла и праха.
В нём что-то умерло. Наверное, тот пылкий юноша, что очертя голову бросался в бой, защищая то, что ему дорого. И проснулся шеститысячелетний старик, который осознал, как много не уберёг.
Он сжал руку сына поверх пореза, смешивая его кровь и свою, ещё текущую из расцарапанной ладони. Сильно сдавил, отчаянно, предчувствуя, что вряд ли коснётся его ещё раз - вне сражения. Кто знает, к чему приведёт Имсета его выбор. Если он был. Если сам Имсет, его глаза, сердце Гора и всевидящая слепота Мехенти говорят правду.
В неё очень больно верить.
- Знай, помни: ты остаёшься моим сыном. И я...
"И я люблю тебя", - хотел сказать Гор, но бросил взгляд на пустынного и сжал зубы, вздёрнул подбородок. Говорить такое перед Сетом - значило показать слабость. И подставить сына, ведь бог зла и бедствий может использовать его как рычаг давления.
- Прости меня за то, что я не уберёг тебя от него. Я виноват, всецело и полностью. Но если твоя сила обратится против кого-то из родных, я убью тебя без раздумий.
Гор разжал руку. Наливающийся синевой браслет-кровоподтёк остался Имсету как последний дар от отца к сыну.[AVA]http://static.diary.ru/userdir/5/5/7/2/557272/81250183.png[/AVA]