[AVA]http://sf.uploads.ru/t/Ejsdr.jpg[/AVA]- Хм, - только и сказала Хатхор, разглядывая меланхоличную корову в одуванчиках. Корова украшала собой западный фасад храма в Файюме и была весьма, весьма флегматичной. Вокруг роскошных загнутых рогов колосились желтоватые цветочки, которым фантазия художника позволила не только колоситься, но и вырасти больше обычного раз в пятьдесят. - Однако...
Святилище в Файюме должно было открыться со дня на день, и богиня, признаться, очень нервничала. Прихорашивалась перед зеркалами, перебирала наряды, выбирая самый эффектный. Не так просто поразить целую толпу разом, толпа привередлива. Иногда зеркала льстили своей хозяйке, а иногда...
Когда Хатхор заметила тонкую, похожую на прицепившуюся паутинку ниточку морщины, богиня произнесла самое страшное из арсенала своих могущественных заклятий.
- Кыш, - сказала Хатхор. И морщинка исчезла.
В день открытия храма она появилась в святилище самой первой. Поздоровалась с коровой на фасаде, а потом, на всякий случай, с почтенной дамой-гиппопотамом, изваянной на стене напротив. Раз уж у неё здесь будет соседка, вежливость не помешает. Молящиеся стали стекаться в храм с рассветом. С первыми солнечными лучами, позолотившими ступени, они шумной толпой обтекли колонны и столпились у алтаря. И, как водится, стали ждать чуда.
Первое чудо произошло тогда, когда ваза со свистом рассекла воздух и пролетела над головой Хатхор. Богиня успела только ощупать голову, чтобы доподлинно убедиться, что всё на месте. И голова, и бесценная золотая диадема с камнями, точно подходящими к цвету глаз.
- Хм, - снова сказала Хатхор. Красноречие не было её сильной стороной в тот день. В этом "хм" уже начала прорезываться негодующая нотка. Пока что ещё очень робкая - эта женщина очень долго не могла разозлиться.
Голос у Таурт был что надо. Хатхор едва подавила в себе желание ощупать голову снова - звуковой волной причёску должно было снести напрочь. Но дочь Ра всё ещё была спокойна.
- Придурка?!!! - крикнула она через весь зал. Верующие легли, как колосья под серпом, с капителей колонн посыпалась каменная крошка. Громкость богиня музыки тоже умела регулировать. - Это у тебя - придурок! И дурно воспитан, к тому же.
Хатхор тоже не любила войну. Но если Таурт могла негодовать по праву, пока злодействовал коварный Сетх, то у супруги Гора были связаны руки. Не могла же она ругать мужа за то, что он несёт добро и справедливость в земли Египта? Хатхор обдумывала много вариантов, как остановить Гора перед походом на войну, и уже не знала, что делать. Она подумала бы и о том, чтобы лечь поперёк порога с заявлением "только через мой труп", если бы не знала, что у бравого супруга хватит силушки, чтобы выйти прямо в стену. И оставить в каменной кладке новую дверь в форме себя.
Она устала от бесконечной войны и от бесконечного ожидания, вернётся ли. От кровавых рассветов, что бывают, если ночью пролилась кровь. От всего устала. И тоже хотела метать вазы.
Поэтому Хатхор очень обрадовалась, когда Таурт первой сделала шаг навстречу. У неё даже от сердца отлегло, и она даже поставила обратно какого-то верующего, которого чуть было не отправила в полёт вместо вазы. Стряхнув с бедняги невидимую пылинку, Хатхор погладила его по голове с материнской заботой. Как только тот вырвался и уполз обратно в толпу, богиня обратилась к подруге по несчастью:
- Да, - признала она, - мой бывает немного упрям. То есть, он не придурок конечно. Он просто упрям. Немного. Но устранять Гора я никому не позволю. Это совершенно недопустимо и притом совсем не вежливо. Правда, если хочешь, могу помочь тебе усмирить Сета. У меня есть отличный рецепт печенья. Едва ли оно ядовито, но его довольно сложно переварить, знаешь ли.
Отредактировано Hathor (2014-07-31 22:44:48)