Жизнь - странная штука. Вроде живешь, никого не трогаешь, не звонишь родственникам, разве что каждый год посылаешь бутылку оливкового масла папаше на день рождения (ну что делать, если любит он оливки), а потом раз, и перед тобой встает твое прошлое и говорит тебе: "Ну и чего сидим? Кого ждем? Пора мир спасать!" Причем, что примечательно, прошлое является отнюдь не в виде папаши, по-видимому, прекрасно развлекающегося и без тебя, а виде старого друга, который, вроде бы давно уже женился и живет себе скучной  счастливой супружеской жизнью где-то в Пасадене штат Калифорния... Или в виде адской гончей... Так, при чем здесь адская гончая?
Асклепий тряхнул головой, но наваждение не исчезло. На самом деле метрах в десяти от него, освещаемая закатным солнцем, стояла четвероногая тварь около 110 см в холке с улыбкой, которой могла бы позавидовать главная героиня фильма Челюсти (а также всех его сиквелов, в том числе низкобюджетных с гигантскими радиоактивными акулами-мутантами). Тварь низко зарычала. Асклепий посмотрел твари в глаза. Тварь немного постояла на месте и отступила на шаг. Тогда Асклепий встал, спиной шагнул в трейлер и, нащупав на полке рядом с дверью обрез дробовика, потянул его к себе. Еще вчера вечером, предчувствуя неладное, он вымочил картечь для нескольких патронов в имевшемся у него яде Амфисбены и теперь, глядя на заглянувшего в гости зверька, чувствовал, как во время это сделал.
Рычание раздалось слева и из-за трейлера вышла еще одна адская гончая. С ее появлением первая тоже почувствовала себя увереннее и стала медленно но верно приближаться. Шаг, еще один, потом обе твари пригнулись к земле и почти одновременно прыгнули. Асклепий поднял обрез и выстрелил дуплетом прямо в открытую пасть первой гончей, которая, отчаянно заскулив, повалилась на песок. Потом он резко развернулся и выставил перед собой предплечье. Вторая гончая метилась в шею, но и с попавшей в пасть рукой церемонится не стала - только толстая кожаная куртка и божественная сила не дали твари ее просто откусить. Упав на землю, Асклепий сжал зубы, схватил гончую свободной правой рукой и, сконцентрировавшись, остановил ей сердце. Тяжелая туша навалилась на него всем своим весом, а в это время оттуда же откуда и первая, появилась третья гончая и с ходу бросилась в атаку. В этот раз Асклепия спас Микки. Окровавленный и взмыленный ротвейлер появился откуда-то из-за границы видимости и прыгнул твари наперерез. Вцепившись ей в горло мертвой хваткой, он покатился с ней по песку, позволив хозяину подняться на ноги.
Вот это было уже совсем нехорошо. Выходит, пока он тут размышлял о превратностях судьбы, Микки уже успел столкнуться с одной из гончих и даже победить. Но что, если бы подпитывающей пса силы бога врачевания не хватило и нанесенные чудовищем раны оказались слишком глубоки. Асклепий вытянул руку перед собой и в ней появилась... двустволка. Не обрез, нет, настоящая двустволка с резным прикладом и длинным серебристым стволом на котором по всей длине была выгравирована оплетающая его змея. Он прицелился, змея угрожающе зашипела. Раздался выстрел, и борющаяся с Микки тварь замертво повалилась на землю. Кажется, больше гончих рядом не было.
- Вот тебе и пироги с котятами, - опираясь на двустволку как на посох, сказал Асклепий. - И что за дерьмо, хотел бы я знать, здесь происходит?..
Он подошел к Микки, который до сих пор лежал на земле, не в силах подняться. Пес потерял много крови и по всем правилам должен был бы уже издохнуть, но Асклепий не для того покупал его у одного из лучших заводчиков Миссисиппи еще в 1842 году, чтобы сейчас так просто потерять. Бруно был не прав, у Микки не было родственников в Тартаре, это был самый обычный ротвейлер, просто ему было 172 года и жизнь его была тоненькой но очень прочной ниточкой была связана с жизнью его хозяина.
- А ну не скули так, это всего лишь царапина, - бросил Асклепий, кладя руку на уродливую рваную рану в пару дюймов глубиной. Рука едва заметно засветилась и рана начала быстро затягиваться.
Вдруг Микки поднял голову, посмотрел куда-то за спину Асклепию и тихо зарычал. Бог врачевания обернулся - это был Бруно и он был не один.
- Явился, значит, - крикнул он, когда тот приблизался. - А я тут, как видишь, не скучаю.

В городе ветров появился Бруно, альтер-эго давнишнего участника клуба для божеств с неполадками на чердаке, человеческая ипостась благословенного Януса. Однако в этот раз он не просто считал себя смертным, он был им - самым обыкновенным человеком  без единого намека на божественное происхождение. Не было и привычного суматошного разгула и безумства, верных спутников рыжего пройдохи. Бруно был настроен серьезно – решить проблему, потесниться и отдать управление двуликому богу. В отличие от Герма ипостаси Януса отличались удивительным пониманием друг друга.
Героическая решимость Бруно вернуть своего сожителя по черепной площадке и отправиться в небытие наводила двуполого бога на добродушную иронию. Герм был почти уверен, что не пройдет и пары лет – ничтожного малого для богов срока – как Бруно эдж Пасс вновь появится в этом мире. А вместе с ним и ворох новым проблем – иначе с этим парнем не бывало.
Говорить об этом вслух он не стал, чтобы не нарушать торжественность последних часов этого отрезка жизненного пути Бруно, одного из многих и далеко не последнего. Он поможет ему уйти, чтобы вернулся другой, кому Герм был немало обязан еще со времен той своей жизни, отголоски которой сейчас хранятся на страницах книг.
- Не помешает, - отмахнулся двуполый бог на уместный вопрос о своей второй, еще более нездоровой половинке, - спит глубоким сном.
Сегодня Салмакида не станет помехой. Она спала, но не настолько глубоко, как того хотел бы Герм. Ежесекундно он чувствовал, как она ворочается в своем шатком забытьи; рвется наружу из его подсознания. Сильнее, громче – Герм уже знал, что последует дальше. Не сейчас, но скоро: он тоже уйдет, и вместо него в этот мир вернется психованная убийца. Каждый раз, закрывая глаза перед тем, как исчезнуть, двуполый бог искренне надеялся, что Салмакида встретит на своем пути доброго самаритянина, который размозжит ей голову и отправит обратно, пока она не успела сотворить очередной шедевр, порождение больного разума.

Окраина Нью-Мексико встретила двух давних друзей сухими ветрами и парой свежих трупов зверюг, бывших порождением их пантеона. И еще одним старым приятелем Герма. Ну конечно, Асклепий. Кто еще мог замахнуться вернуть очеловеченному богу его божественность. И кому еще это могло удастся, как ни ему.
- Более чем, - Герм кивнул целителю.
Перевел взгляд за спину Эскулапа. Растерзанные тела еще дышали холодом Тартара. Было в них что-то по-своему красивое. Салмакиде наверняка понравилось бы такое уродство. Она всегда была падка на что-то противоестественное, отвратительное завораживало ее.  И может, это ее мысли, предвестники скорого возвращения нифмы, уже звучали в сознании Герма?
- Видел похожего в Чикаго, - кивком головы двуполый указал на мертвых гончих. - В Тартаре устроили день открытых дверей?

Отредактировано Hermaphroditus (2014-08-25 20:31:53)

Бруно умел удивлять.
Лучше, чем все остальные, Макария умела только убивать и готовить курицу по-пекински. Богиня сомневалась, что Бруно вдруг приспичило перекусить посреди самой жопы Америки, но курочку на всякий случай захватила.
В тюрбане из полотенца и банном халате, с синюшным трупиком птицы, явно умершей своей смертью, в одной руке и тапочком в виде хомячка в другой, девушка очутилась в центре пустыни и ошалело захлопала глазами, привыкая к резкой смене обстановки. Запоздало вспомнила, что невежливо приходить на деловые встречи в домашнем, и, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, картинно взмахнула руками и радостно провозгласила:
–  Сим салабим!
Затем огляделась. Приветливо помахала курицей Бруно, посоветовала Герму вытатуировать на лбу слово из трех волшебных букв, передала привет от папы Асклепию, и только потом заметила безвозвратно мертвых собачек. Ее собачек. Ну, может и не ее. Может, и не совсем собачек, а адских тварей, которые жрали все, что не состоит из бетона. Но определенно, дома она видела похожих, и даже ласково назвала их Бобик и Хрень. Тот факт, что их не должно быть в мире вообще, Макарию совершенно не озаботил.
Глаза богини наполнились слезами, губы обиженно задрожали. Вопрос «кто это сделал» был риторическим. Тут был только один бог, способный на подобное зверство. Не зря Гадес его всегда, мягко говоря, недолюбливал.
Макария воспылала праведным гневом и резко повернулась к Асклепию, угрожающе выпятив округлившийся живот.
–  Ты… ты! – подходящих слов богиня не нашла, угрожающе засопела и кинула в целителя курицей. Все равно, судя по траурным физиономиям собравшихся, позвали ее явно не на пикник. Описав сложную кривую, курица улетела в противоположном от Асклепия направлении. Макария задумчиво посмотрела на тапочек и, пару секунд поразмыслив, натянула его на ногу.
Янусохранителю нужна была помощь, значит, не следовало портить отношения в сплоченном мужском коллективе. По крайней мере, сейчас. Позже она обязательно отомстит. Или прочитает долгую лекцию о том, как нехорошо убивать милых песиков, даже если они вдруг решили пообедать тобой.
– Очень надеюсь, что ты позвал меня не на собак смотреть, – надутая, как хомяк на крупу, богиня присела рядом с трупом гончей и потрепала ее за ухом. Доброе слово и мертвой собаке приятно. Спрашивать, что она здесь вообще делает, Макария не собиралась. Прибыв на божественную тусовку позже всех, лучше не тупить и не интересоваться, как им было весело до ее прихода. Сами все расскажут.

Мысли о том, что будет, если вылезут титаны, Герм решил оставить при себе. Не потому, что окрашены они были преимущественно лексикой неблагополучных районов Чикаго - в свете последних сводок твари из Тартара, титаны и прочая вылезшая из спячки херь станут лишь малым дополнением к фееричской кабзде, что усердно несли в массы твари поживучее и оттого – пострашнее. И отчего-то Сай ни разу не сомневался, что за флэшмобом Сатаны действительно стоит Сатана, а в сравнении с этим парнем и титаны, и адские гончие выглядели безобидными щенками, которых волонтеры раздает одиноким пенсионерам.
Герм неопределенно мотнул головой. О внезапно вклинившейся в его существование дьявольской составляющей он еще успеет поразмыслить в компании непревзойденного мистера Дэниэлса или бесподобного мистера Уолкера, но сначала – Бруно. Или Янус – так ближе к конечной цели их внепланового мероприятия. Резкой смене направления мыслей поспособствовало и появление еще одного участника, Макарии. Глядя на взъерошенную горе-богиню, Герм задумался, что если когда-нибудь среди богов проведут конкурс на звание «нечаянного звездеца со звездецовыми последствиями» победителем обязательно станет Макария, оставив конкурентов рыдать от осознания собственной ущербности.
Завидев мертвых гончих, дочь Гадеса вошла режим «а ну подходи, кому жить надоело», для убедительности размахивая мертвой курицей, однако так же быстро из него и вышла. И даже выслушала объяснения Бруно о предстоящем действе. Отдельно упоминания заслуживал удивительный факт, что после этого руки Бруно остались на надлежащих местах, а не улетели вслед за курицей.
Когда с разговорами, объяснениями и трогательными прощаниями с мертвыми собаками, наконец, было покончено, странноватая компания в составе трех богов, одной собаки и одного Бруно неспешно двинула в сторону «хорошего места».
Растянувшиеся нестройной цепочкой, потерявшиеся во времени старые боги - в духе пародии на старые ковбойские вестерны. Для полноты картины не хватало только одиночных выстрелов, крика Вильгельма и пронзительной музыки Эннио Морриконе на фоне пылающего шара закатного солнца.
Точка назначения ничем не отличалась от раскинувшейся вокруг безлюдной степи. И столбика с табличкой «хорошее место» не было. Если здесь и существовали какие-то особенные эманации живительной силы, Герм их не чувствовал. Возможно, их и не было, и Асклепию этот клочок сухой земли показался чуть живописнее, чем остальные, а, может, был дорог по каким-то иным соображениям. Кто знает, вдруг здесь он закапывает последствия неудачных исцелений. Вот для Бруно это место явно будет скучноватым, о чем Герм не преминул сообщить вслух:
- Не волнуйся, Бруно, - он по-дружески положил руку ему на плечо. На татуированном лице отразилась ухмылка, - если ничего не получится, не оставлю тебя здесь. Развею твой прах над морем, или, может, у тебя есть другие пожелания?

Отредактировано Hermaphroditus (2014-10-04 21:39:48)