Когда-то пару столетий назад кто-то назвали это время года индейским летом. Узнав это, Ненабожо лишь усмехнулся и оценил отсутствие чувства юмора у людей. И пусть последнее время предпочитали всем рассказывать политкорректную версию названия. Но он то знал, точно знал, что в первую очередь имелось ввиду не яркая листва, напоминающая красивые наряды коренных жителей Америки, а предательство и коварство. Индейское лето было прекрасным временем, когда листва переливалась всеми оттенками красного, желтого, коричневого. Это время утренних туманов и теплого солнца, коварных сквозняков и неожиданных коротких ливней. Никогда не знаешь, что ждать от погоды в эти дни. Как и от индейца, вышедшего на Тропу Войны. Хотя, вот уж что-что, а от воинов, объявивших войну ожидать стоило только одного - стрелу и желательно пониже копчика.
Это было его любимое время. Двуличное, коварно и прекрасное. Ненабожо никогда не отличался скромностью и не понимал тех, кто стеснялся и пытался строить из себя честного и добропорядочного полезного члена общества. За последние годы он нахватался многих оборотов речи, потребляя телевизионную людскую жвачку. Но с высоты своего возраста так и остался верен правде жизни: "Никогда не стоит забывать, что под роскошным оперением хвоста павлина скрывается обычная куриная задница". Поэтому последнее время он с наслаждением ощипывал "павлиньи хвосты" вскрывая их истинную сущность.
Сменив место жительства, он оказался в Оттаве. Потянуло, так сказать на историческую родину.  Да и близость народов, все еще помнящих его имя и умеющих возводить трясущиеся палатки наполняли его силой. Не той, что раньше бурлила в нем, подобно Ниагарскому водопаду. Теперь это был жалкий ручеек. Но это же лучше засухи, не правда ли?  Ненабожо не умел долго грустить и ничего не делать. Он всегда жил сегодняшним днем и не особенно задумывался о будущем. Кстати о настоящем. Эту квартирку Ненабожо выбрал за потрясающий вид из окна. Алая листва кленов, подобно жадным языкам пламени тянулись к небесной синеве. Мешанина цветных крыш и золотистых крон деревьев распростёрлась лоскутным одеялом перед его взором. «Хорошо есть», - улыбнулся Ненабожо, - «и хорошо весьма».
Он явился в эту пятиэтажку чуть более десяти снов назад. Пришельцы именовали этот временной промежуток днями, но Ненабожо предпочитал иное летосчисление. Шла десятая луна – время путешествий. Душа рвалась куда-то и желала сотворить нечто. 
Долго ждать не пришлось. Стоило поселиться на пятом этаже, где целую ночь можно было слышать воркование голубей под крышей и шорох и возню мышей под полом, как воспоминания стали являться в вигвам его памяти чаще, чем ему бы самому хотелось. Когда-то на этом месте рос густой лес. Он помнил его. И скорбел по его утрате. Это не улучшало настроения и даже приблудная серая кошка по имени Кошка не могла своим урчание успокоить мятежную душу шаловливого духа.
Ничто и никто, пока он не столкнулся с двумя девчушками лет одиннадцати и их матерью. Склочная особа с боевой раскраской на лице, которую некоторые почему-то называли экстравагантным макияжем, отличалась хамским и надменным поведением. Она спорила с соседями из-за громко играющего телевизора, хамила тихой старушке, держащей в своей квартире трех болонок, требуя усыпить разносчиков заразы. И даже посмела фыркнуть ему вслед, когда Ненабожо с ее точки зрения посмел скрипеть лестницей, поднимаясь к себе наверх. Ее дочки-близняшки, обладая классической ангельской внешностью, были испорчены воспитанием своей матери. Но они были не безнадежны. Он видел это и подумывал о том, что стоит эту семейку немного проучить. Совсем чуть-чуть.  Чтобы задумались о своем отвратительном поведении. Поэтому Ненабожо повадился каждую ночь посещать сны этой семейки. Одни лишь воспоминания о его ночных похождениях заставляли шаловливого духа смеяться и настраивали на дальнейшие проказы. Он помнил, как явился к женщине в облике паука и пугал ее до тех пор, пока та не проснулась. А затем посетил сны девочек, которых заставил убегать от неожиданно увеличившихся болонок старушки-соседки. Собачки мстили глупым девочкам за то, что те каждый день всеми силами старались досадить несчастным животным. Видите ли, собачки мешали им своим лаем, когда девочки занимались музыкой. Действовали близняшки с детской жестокостью, подстрекаемые своей мамой. Начав с невинных шуток, Ненобожо вошел во вкус и уже в следующий раз наполнил сны этой семьи оживающей посудой, загадочно мерцающими лампами и другими штампами, которые он не раз наблюдал во время просмотров фильмов ужаса класса В. Он давал им возможность остановить кошмары, что врывались вместе с самим Ненабожо в их сны. Он не накидывался на семью с жадностью оголодавшего волка на беззащитную добычу. Что стоило глупой женщине улыбнуться своему соседу, а не гордо отвернуться и презрительно фыркнув заявить свои дочкам:
- Видите этого пьянчугу? Никогда не разговаривайте с такими людьми. Они воняют.
А что стоило глупым девчонкам возразить? Ничто? Поэтому из сна в сон, они сами загоняли себя в ловушку собственных кошмаров. Он не подсказывал им правильного поведения. Не в его правилах подсказывать.
Ненабожо размышлял о том, что обычно люди догадывались, что что-то происходит не то и стоит как-то решать проблему. Да хотя бы пойти к психотерапевту! Есть такие люди, которые делают вид, что разбираются в людях и знают, как решать их проблемы. Кстати, шаловливый дух довольно улыбнулся, потому что он кажется знал, что его привело в этот город, полный грустных воспоминаний об утраченном. Съезд психологов в Оттаве. О, да. К ним стоит наведаться.  Но сейчас было откровенно лень даже менять позу. Ненабожо так и остался сидеть на свое кресле у распахнутого окна и любоваться видом. Его левая рука задумчиво почесывала урчащую Кошку на коленях, а на губах появилась хитрая улыбка прожженного плута и мошенника.

Отредактировано Nanabozho (2014-08-22 22:05:26)

Его идиллию нарушила музыка, зазвучавшая откуда-то снизу. Оттуда обычно слышались гаммы и в качестве бесплатного бонуса добавлялась отчаянно фальшивящая скрипка. Как можно извлекать из столь прекрасного инструмента, столь отвратительные звуки Ненабожо представить себе не мог. И пробовать не хотел. По крайней мере в этот самый момент. Кошка обычно в такие моменты запрыгивала на подоконник и начинала воинственно мяукать, вызывая на бой за территорию обнаглевшую противницу. Откуда ей было знать, что эти отчаянные "мявы" извлекала из многострадальной скрипки одиннадцатилетняя девчушка с кудряшками цвета спелой пшеницы и огромными голубыми глазками. В общем ангел воплоти.
Но это было необычно и вот так сразу за один день научиться так играть было просто не возможно. И что это означало? А это означало, что там кто-то гостит. Он взял эту семейку под свою плотную опеку и любые изменения в их образе жизни воспринимал с легким приступом ревности. Никто не должен их трогать кроме меня!
Первой на разведку отправилась Кошка. Она встала, потянулась и неторопливым ленивым шагом прошла по его ногам, перешла на подоконник, на край которого шаловливый дух пристроил свои босые пятки и отправилась вниз. Ненабожо отправил своего посланника, подтолкнув кошку к нужным ему действиям.
На карнизе приоткрытого окна квартирой ниже, откуда раздавалась музыка появилась обычная серая полосатая кошка. Подобных зверей частенько можно было встретить на улицах, помойках или в квартирах людей. Гибкая с гордо задранным хвостом, она толкнула лапой створку окна и вошла внутрь, сев на подоконнике и уставившись на незнакомку внимательным взглядом. Она села в позе кошачьих египетских статуэток, лишь кончик хвоста нервно подрагивал, указывая на то, что перед богиней и детьми сидит живое существо. Взгляд был уверенным и наглым.
- Пошла вон! – одна из девочек не задумываясь схватила со стола тетрадку и запустила ее в кошку, прося помощи у своей учительницы, - Эйр! Прогони ее, эта поганка любимую вазу мамы разбила. А нас потом ругали.
Кошка даже ухом не повела, лишь облизнулась и сощурила свои желтые глаза. У нее был такой вид, как будто она смеялась над сидящими в комнате людьми.
Не успела потрепанная тетрадь упасть на пол, как за окном появились сначала мужские босые ноги в голубых джинсах, потом торс, и весь незнакомец во всей красе. На нем была футболка цвета хаки с надписью белой краской во всю грудь: «На колени! Смертные!».
Ненабожо не любил долго ждать. Поэтому выбрался в окно спустя пару мгновений, после того, как отослал Кошку на разведку и спустился по водосточной трубе к нужному окну. Он всегда делал то, что хотел. Приземлившись на карниз, Ненабожо толкнул левой рукой створку окна и в одно ловкое движение оказался внутри, присев на корточки рядом с кошкой. Его насмешливые зеленые глаза уставились на Эйр, а потом он выдал:
- Опа!
То, что в гостях у девочек сидит не просто женщина, а некто обладающей силой он определил сразу. С этим божеством он никогда не встречался, иначе запомнил бы.
Скрестив ноги по-турецки он сел прямо на подоконнике и подхватив под живот кошку, почесал ее между ушей.
- Ну, Хау! Бледнолицая незнакомка.
А потом расцвел в очаровательной шкодливой улыбке. Кошка же зажмурилась и ответила на его действия довольным урчанием, наполнив комнату своим низким рокочущим голосом.

Ненабожо нахмурился и погрозил пальцем Майе:
- Какая плохая девочка, чем тебе кошка помешала?
Его вопрос был поддержан возмущенным мяуканьем и звуками рвущейся бумаги. Кошка с самозабвенным видом трепала валяющуюся на полу бумагу. Она бы не обратила на нее никакого внимания, предпочитая греться на его коленях, если бы не Ненабожо, который подтолкнул ее к этому действию.
Шаловливый дух свесил ноги с подоконника, склонил голову на бок и прищурил правый глаз, разглядывая отчитывающую его женщину. Нет, не женщину - богиню. Она была такой строгой, что Ненабожо так и подмывало подойти и дернуть ее за косичку. Останавливало лишь одно - отсутствие этой самой косички.
- Сэр, - протянул с легкой насмешкой дух и улыбнулся, - как официально то.
Она была учительницей. В поведении так и сквозила строгость и сдержанность. Какие божества отличались подобным поведением? Учитывая, что стервозность являлась одной из основных составляющих божественных сущностей женского рода, то список для угадывания серьезно сократился, но и это не могло ему особенно помочь. Среди богиней всегда встречались вот такие вот исключения. И этих исключений было достаточно много, чтобы безошибочно определить, кто перед ним стоит: добродушная богиня плодородия или исцеления, или сдержанная воительница. Последние отличались неконтролируемыми вспышками гнева и ловким метанием посуды и молний вслед удирающего Ненабожо. То фарфоровое блюдо эпохи Мин его затылок чувствовал до сих пор, стоило вспомнить всю историю с начала и до конца и посмеяться в очередной раз над собой и своей собственной неосторожностью. Знал же с кем связывался, ан нет, все сделал, чтобы спешно покинуть Поднебесную во избежание последствий. Не смерти, а всего лишь очередной встречи с одной прекрасной и очень мстительной богиней. Ну кто знал, что ее ревность не знает границ?
- Мой дом, что хочу в нем, то и делаю.
Он встал на ноги, потом наклонился и поднял Кошку на руки.
- Моя Кошка и я буду решать, где ей быть.
Животное было не против. Звери любили Ненабожо. А он любил их. Так с кошкой на руках он и пошел через комнату, направляясь к двери. Лезть обратно через окно он категорически не хотел. А еще эта незнакомка. Дразнящая шаловливого духа своей загадочностью. И, да, он любил подшучивать и подцеплять вот таких строгих и правильных. Беззлобно конечно. Если его ветреная натура не решит, что стоит пошутить от души и посмотреть на то, как разгневанный объект его юмора попытается достать наглого и самовлюблённого Ненабожо.

- Правила? Приличия? - бросил через плечо уходящий Ненабожо, - не слышал о таком.
Он помнил времена, когда правила рождались вместе с новым миром, восстающим из вод. Он сам нес закон людям. Ха, какая-то богиня решила его учить правилам приличия. Он на дух не выносил, когда его кто-то поучал. Внутри все начинало бурлить и кипеть и тогда Ненабожо начинал шалить, творить глупости или задираться.
А вот упоминание частной собственности и обращение молодой человек заставили его резко развернуться, так и не покинув порог этого дома. Он развернулся на пятках и опустив кошку на пол, позволил ей покинуть поле боя. Тем более, что богиня была слишком догадлива. Возможно, она сказала это наугад. Но последнее слово должно было остаться за ним.
- Это моя земля, - сказал он тихим голосом, - это мой дом.
Его голос стал чуть громче. В открытое окно впорхнула стайка воробьев. Они наполнили комнату задорным чириканьем и начали кружиться под потолком, рассаживаться по шкафам, драться друг с другом, пытаться стащить недоеденную булку на столике. Занятия проводить в комнате стало совершенно невозможно, тем более, что девочки испугались и попытались спрятаться за спиной Эйр. Их испуг быстро сменился чисто детским любопытством и восторгом, при виде птиц, кружащих по квартире.
- На месте этого дома когда-то была священный лес, - продолжил Ненабожо, голос его был полон неприкрытого сарказма, - здесь бродили волки и рыси, а там, в двух кварталов отсюда любили разбивать лагерь анишшинапе. А на месте дома напротив была полянка, где был поставлена первая трясущаяся палатка и люди начали возносить свои молитвы, прося духов о благосклонности и защиты от Вендиго. А потом пришли потомки твоих учеников и решили, что имеют право на эти земли.
А потом он неожиданно крутанулся на одной ноге, рассмеялся и вся его серьезность куда-то исчезла.
- Урок окончен, мэм.
Воробьи взвились под потолок, кружа там и чирикая, а потом стремительно покинули квартиру, также, как и влетели в нее. Лишь последний из стаи еще долго кружил у окна, чирикая и не решаясь вернуться к вкусной булочке.
Сестра Майи растерянно всплеснула руками и заплакала:
- Диван! Смотри, Майя!
Воробьи оставили после себя пух, помет на поверхности стола, подлокотнике дивана и наверху шкафа.
Ненабожо довольно хмыкнул и вышел на лестничную клетку. Он уже решил, что девочек можно пожалеть, а вот их маме спокойно спать давать еще рановато.

Гордое заявление богини об изменившимся мире рассмешили Ненабожо. Он звонко расхохотался. став похож на глупого мальчишку. Шаловливый дух не боялся. что их кто-то услышит. Совсем не боялся. Он веселился и развлекался. Его имя можно было бы перевести, как клоун. Не было в языке, на котором он говорил других близких к нему понятий. "Кстати, она не представилась мне? Ладно я! Но она же вроде из вежливых. Хей хо! А она вообще умеет злиться?"
- Тебе не говорили, - ответил на прямой вопрос Ненабожо, откровенно хамя и проверяя толстокожесть своей собеседницы, - что не стоит воздействовать или совершать нечто с незнакомцем верх хамства?
Руку он не выдернул, позволив себя потрогать.
- Что понравился? Ты в восторге от меня и прикоснулась, дабы почувствовать мое величие и могущество? - его как всегда несло, он говорил и говорил, весело улыбаясь.
Но взгляд говорил совсем о другом. У молодых мужчин не бывает таких старых и повидавших жизнь глаз. На Эйр смотрело поистине древнее существо, которое не утратило юность и желание шалить.
- Но если ты так настаиваешь, то я представлюсь.
Он принял напыщенную позу, как если бы его имя должно было состоять из тысячи слов и еще пара тысчонок прозвищ в придачу. Даже руку на грудь положил, сымитировав известный жесть Наполеона Бонапарта. Ему даже стало любопытно откуда эта Снежная Королева и слышала ли она о тех, кто правил этими землями и народами до того, как потоки их последователей явились в Америку. Он был немного шовинист и нисколько не стеснялся этого. И он совершенно не признавал глупой политкорректности или вежливости. Если человек дурак, то так и надо говорить ему в глаза. А не мило улыбаться и делать вид, что все прекрасно.
- Ненабожо, - представился он и добавил, - а какое имя скрывает от меня Снежная Королева?
"Не представится, буду звать Снежной Бабой".
В это время за спиной Ненабожо скрипнула дверь и на площадку вышла сухонькая старушка с белоснежной собачкой на повадке. Она долго возилась с замком, запирая дверь, потом потратила столько же времени на то, чтобы спрятать ключи в сумку. Повернувшись в сторону беседующих. Она посмотрела на Ненабожо, подслеповато щурясь и задумчиво накручивая поводок себе на руку:
- Джек, - она неожиданно мягко и приятно улыбнулась, - не сразу тебя узнала. Спасибо за Мими, ей уже лучше. Те травки помогли.
- Добрый день, миссис Холланд, - ответил ей Ненабожо.
Болонка тявкнула, поддерживая свою хозяйку и потащила ее прочь. А старушка все продолжала бормотать себе под нос:
- Такой милый молодой человек. Такой приятный.
Вид у Ненабожо в этот момент стал невинным и еще чуть-чуть и нимб вокруг головы засветится. Но стоило старушки покинуть лестничную площадку, как ангел вновь преобразился в очаровательного чертика с лукавым взглядом отпетого вруна.

Отредактировано Nanabozho (2014-08-29 01:11:10)

- Какое пикантное желание, - хмыкнул довольный собой Ненабожо, - даже не знаю, что делать. Краснеть или подставить эту самую задницу.
Его нельзя было ругать, потому что он воспринимал подобный обмен любезностей, как воин. Воевать же можно было не только оружием, но и языком. А что-что, он у него был подвешен хорошо с самого своего появления на свет. Поэтому он за словом в карман не лез и был способен наболтать что угодно и кому угодно. Но узнать происхождение этой строгой богини ему хотелось чуть больше. чем дразнить ее. Поэтому он честно дождался, когда ему представятся.
- Эйр, - он задумчиво, с легкой издевкой в голосе протянул ее имя, не забыв рыкнуть в конце, подобно игривому тигренку, - а я был прав.
Он взлохматил волосы на затылке и хитро прищурился, глядя на суровую северную богиню.
- Ты Снежная Королева, да. То-то пахнуло от тебя холодом, запахом моря и этими, как их...
Он сделал вид, что пытается вспомнить слово, а потом неожиданно на него снизошло настоящее озарение и звонко щелкнул пальцами:
- Фьордами, во! Фьордами пахнет.
Он опознал пантеон, но ее имя ему мало говорило. Вспомнить за что она отвечала он никак не мог. У богов-пришельцев была жесткая структура и подробно расписано то, чему они покровительствовали. Если она учительница музыки, то значит отвечает за нечто подобное. Но такую богиню он никак вспомнить не мог и это заставляло его остаться на месте и продолжить беседу. Тем более, что скандинавская богиня оказалась не потерной для этого мира и умела язвить. Но самому Ненабожо был интересен другой вопрос. У этих из пантеонов еще все были либо женатыми, либо замужем. И частенько на дух не переносили супругов друг друга. Поэтому его последний вопрос прозвучал неожиданно, он никак не согласовывался с логикой всего их предыдущего разговора:
- А, кто у нас муж?
Он даже бровками поиграл, откровенно дурачась. Про нимб и рожки ему понравилось. Но ему очень захотелось смутить богиню, чтобы потом вынудить не мешать "перевоспитывать" эту семейку. Ненабожо не любил, когда ему кто-то мешал. Но пытаться прогнать Эйр прочь тоже не хотел. Она была очаровательна в этом теле. Шаловливый дух не влюбился. Он просто испытывал симпатию. Для него все эти внутренние перипетии в пантеонах казались странными и глупыми. Либо ты добрый дух, либо злой. Либо ты поддерживаешь порядок, либо хаос. А устраивать грызню между родственниками глупо. Но эти божественные чужаки были такими странными. От чего к ним тянуло и одновременно отталкивало.

Он видел, как его действия заставляют богиню смеяться. Ненабожо не видел в ней врага. Лучший способ проверить кто перед тобой - валяй дурака. И никак иначе. Ее реакцию он оценил и решил, что в общем-то эта снежная Королева не такая уж и снежная. Он даже был готов сделать ей подарок и оставить девчонок в покое. Маму он собирался дожать, иначе бы просто умер от скуки. Ту стерву было совершенно не жалко. И того дурака, которому он недавно продал очаровательного черно-белого щеночка. Вернее, так решил тот глупец, когда увидел на руках Ненабожо очаровательно попискивающего детеныша скунса. Если верить слухам, дом жертвы своеобразного юмора шаловливого духа проветривали неделю, но даже тогда не смогли справиться с ароматами, которыми одарил очаровательный черно-белый малыш, заползший на дорогущий персидский ковер. В обще та проказа забавляла Ненабожо недолго. Он скучал. Он был слишком стар, чтобы оставаться серьезным. А его собеседница своим заявлением об аромате "Вискаса" сама того не подозревала зашла на его территорию, где он никому спуску не давал. А если и прощал, то все-равно оставлял последнее слово за собой. И не важно, слышал это последнее слово его конкурент или нет. Ненабожо при всей своей внешней легкости умел быть серьезным и сосредоточенным. Просто маска клоуна обезоруживала противника. Хотя, о чем это он? Эйр не была противником. Она была одинокой богиней, случайно оказавшейся на его пути. Ей он зла не желал. Ему нравились веселые искорки в глубине женских глаз. И да, она сама к нему приблизилась и даже не подозревала, что это может привести к определенным последствием.
- Куда смотрели твои боги? - тянет он задумчиво и взгляд у него становится серьезным.
Кажется, что он прибавил внешне себе несколько лет. Уголки губ чуть дрогнули, как если бы он хотел улыбнуться, но передумал. А потом неожиданно мягко, в одно движение оказался рядом.  Вот он стоял перед ней, серьезно глядя на Эйр, а уже спустя мгновение делает скользящий шаг и оказывается сбоку, обхватывает ее правой рукой за талию и прижимает к себе. Глаза Ненабожо серьезны настолько, что не хочется ему верить. А потом он касается губами ее щеки и не долго думая делает шаг назад, замирая перед Эйр склонив голову на бок. Он смотрит на нее с каким-то детским азартом.
- Хочешь я оставлю эту семью в покое? - уголки его губ подрагивают, брови чуть приподняты и не понятно, что он выкинет в следующий момент, - могу оставить в покои. Но при одном условии.

- Пряталась от семьи? - Ненабожо покачал головой, - странные вы, боги с востока.
О, за века своего существования в мире бледнолицых, он понял что в ряде пантеонов внутри семей все было так запутанно, что нож в спину можно было от кого угодно. А убийство отцов и детей оказывалось вполне себе нормальным явлением. Про сестер и братьев он вообще не говорил. Тяжелая у них была жизнь, нервная. Не знаешь откуда удара ждать. То ли дело в родных лесах Ненабожо.
- Странные, - он пропел каждую гласную и покачал головой.
Он перехватил пальцы Эйр, которые нежно, почти невесомо коснулись его щеки, хитро подмигнул богини и поверну голову в сторону приоткрывшейся двери скорчил страшную рожицу сказал:
- Бу!
Девочки ойкнули и тут же захлопнули дверь, оставив двух богов наедине на лестничной клетке.
- Ну вот, мы и одни, - произнес он и поиграл бровями, вновь вернувшись на привычное для него игривое поведение.
Он видел, как Эйр возмутила его просьба. Но при всей своей клоунаде он всегда следовал определенным правилам. Если верить рассказам о приключениях Ненабожо, то он там представлялся шутником, пошляком, а местами и настоящим шутом. Он любил нарушать правила и законы, кроме тех, на которых держится все мироздание. Боги и многие сверхъестественные существа всегда требуют желание или плату. Таков основной принцип этого мира. За все нужно платить. И не всегда эта плата может быть неприятной. Ненабожо любил требовать плату, особенно желаниями. И любил помучить тех. кто на это соглашался. Но делал это обычно беззлобно.
- Потому что так надо, - он видел разочарование в ее серых глазах и думал, что женщины всегда были величайшей загадкой этого мира. - Что я хочу.
Он хмыкнул, хитро прищурился, улыбнулся и щелкнул пальцами.
- А что бы ты могла мне пообещать?
Его желания менялись, подобно ветру в поле.

- Мои родственники? - переспросил он и задумчиво закатил глаза, - они нормальные. Это я у них странный, да.
Ненабожо знал о чем говорит. Если не считать его брата, который пал от его же собственной руки, то в общем то у него все родственники нормальные. С папой он до сих пор, спустя не одну тысячу лет не определился. Вернее узнать так и не смог. Но его это особенно не тяготило. Строить из себя божественную сиротку Ненабожо не собирался и уже как ближайшую тысячу лет.
- Я очень нетрадиционный бог, да, - его глаза смеялись, сама ситуация забавляла шаловливого духа, - знаешь, Снежная Королева, ты самая странная богиня из чужаков, что я видел до этого.
Он не стал уточнять, что ее странность заключалась лишь в том, что только-что не произошло знакомство ее ладошки с его небритой щекой. Любая другая бы атаковала его, но не она. Странная она. А Ненабожо любил странности. Ему нравилось, когда что-то выходит за рамки, нарушало стереотипы. Он сам их нарушал и искренне забавлялся удивлением тех, кто приходил от подобного в шок.
А когда прозвучало ее предложение, то на лице шаловливого духа сразу же возникло довольная лукавая улыбка.
- На скрипке? - протянул он, довольно жмуря глаза, - как интересно. Ты будешь учить меня игре на скрипке на крыше. Да?
Ему понравился этот вариант плана, потому что пару раз в его шальной голове возникала мысль научиться играть на этом музыкальном инструменте. Но то одно, то другое, то мир спасать. Последнее он уже давно не делал, но было вспомнить старые деньки. Правда, рассказать об этом было некому. Одиночество убивало Ненабожо.

Отредактировано Nanabozho (2014-09-07 23:10:58)

- Поэтому и странная. что не понимаешь моего потрясающего чувства юмора, - хмыкнул шаловливый дух, вступая в сложную и тонкую игру с богиней.
Да, он кокетничал. Да, он любил быть таким с теми, кто вызывает у него симпатию.
- На крыше музыкальной школы? - уточнил он с упрямством маленького ребенка. - Или хочешь, чтобы твои ученики были высмеяны мной?
Сидеть в душной комнате и глупо пиликать ему совершенно не хотелось. Он любил простор, дикие леса, глубокие реки с бурными течениями. Последнее время Ненабожо пристрастился к прыжкам с парашютом. Летать шаловливый дух не умел. Для этого он мог бы призвать Громовую Птицу. Но полет на ней не мог сравниться с парением в свободном падении. Мысль пригласить богиню на подобное развлечение заставили Ненабожо хитро прищуриться и смерить ее оценивающим взглядом. Он даже хмыкнул в этот момент, став окончательно похожим на заправского мошенника. В нем даже проступило что-то о лисы или койота. В последнего Ненабожо любил оборачиваться чаще всего. Если не считать волков и конечно же кроликов. Как ни как одно из его имен звучало, как Великий Кролик. Учитывая людские традиции — это прозвище приобретало слишком двусмысленный характер. Он был не против. Так было даже веселее.
- Ты боишься их мать? - Ненабожо рассмеялся, - у нее не острый язык, а раздвоенный. Таких глупых людей любят злые духи. Жаль, что в нее не вселился. Я бы ее полечил.
Обещание в исцелении прозвучал в устах Ненабожо как угроза. Не любил он эту глупую женщину. Один только ее вид вызывал у духа желание подпортить ей очередной сон.
- Если не хочешь на крыше, то предлагаю лесную поляну, да?
Он по-прежнему предпочитал оставлять последнее слово за собой.

- Холодно? - поразился дух, - Снежной Королеве может быть холодно? О.
Впервые богиня его удивила. Она же с севера и ее волнует такая мелочь. как температура? Хотя, он немного лукавил, но без этого Ненабожо не мог.
- Тогда если холодно, ты просто обязана пройти очищение в палатке для потения, - заявил он и хитро улыбнулся.
Он был уверен. что Эйр не захочет соблюдать традицию такой. какой она была и откажется раздеваться полностью. Или согласится? О, стоило попробовать это осуществить. Только ради вида смущенной Снежной Королевы.
- Надеюсь от жары ты не таешь? Да?
А потом как-то сам собой разговор перешел на хозяйку квартиры и дух нахмурился и стал похожим на обиженного ребенка.
- Но ты же меня защитишь? Да? Ты такая сильная и умная. Спасешь бедного беззащитного духа? Да?
А потом он воровато оглянулся и его уши начали меняться. Сначала они вытянулись как у голливудских эльфов. а потом стали расти дальше и в итоге шаловливый дух стал обладателем пары серых кроличьих ушек с черными кончиками. Он забавно ими пошевелил, согнул правое, как в мультфильме и гордо сообщил:
- Шагов не слышу, опасно дамы на горизонте еще не предвидится.
Сказав это он состроил забавную рожицу и изобразил принюхивающегося кролика.
- Вноси, вноси в расписание. Припрыгаю за милую душу. Скрипка правда с тебя.
Он опять пошевелил ушами и с невинным видом начал их втягивать. Еще мгновение и казалось ушей не было вовсе и все это Эйр только показалось. Только взгляд был настолько невинным и честным, что доверия вызвать он мог только у слепых наивных дурачков.

Отредактировано Nanabozho (2014-09-12 22:48:02)

- Конечно, Снежная Королева. я не буду тебя называть Снежной Королевой, - с показной покорностью согласился Ненабожо.
Он любил находить болевые точки в людях и богах. И сохранять в своей памяти до нужного момента. Хотя в данном случае было бы любопытно выяснить что больше всего раздражает ее в его прозвище. Королева или снежная?
- Оу, ты считаешь, что я нуждаюсь в очищении? - губы Ненабожо сложились в довольную и хитрую улыбку.
Жаль. что она была богиней. Забираться в их сны было опасно для жизни, но это было для него как вызов. В голове боролось желание это сделать и вполне себе разумное предположение - не играть с огнем. Или со льдом. Так было бы точнее в ее случае.
Он видел. как его ушки отвлекли Эйр от разговора, как она на мгновение стала похожа на очаровательную девчонку, вдруг увидевшую фокус с исчезающей монеткой. А шаловливый дух любил последнее время таскать с собой золотую монетку и показывать обычным прохожим простые фокусы с нею. Он в кои-то веки добрался до одной любопытной книги и ему там понравился этот момент. Даже захотелось спросить у Эйр: "Правда ли Один настоящий мошенник? Всем мошенникам мошенник?" Но даже обладатель самым длинным и наглым языком на на североамериканском континенте. Подарить ей что ли "Американских богов"?
Но тут впервые за их разговор, Эйр заставила шаловливого бога растеряться. Он как обычно хитро улыбнулся и ответил:
- Нет.
Но взгляд его изменился. На Эйр смотрели глаза древнего и мудрого существа. На нее смотрела сама вселенная, бескрайние северные леса и бездонные Великие Озера, ночное небо в бриллиантовых россыпях звезд, бездонная голубизна северного неба. На богиню смотрел настороженный волк, насмешливый койот, и мудрый медведь. Эти глаза видели так много и знали так много. Но в них не было старости, лишь седина веков.

Шаловливый дух явился на крышу раньше своей учительницы. Он этим утром смаковал их расставание и даже позволил себе оставить семейку соседей снизу в покое этой ночью. В общем шел он с желанием расслабиться, весело провести время и разыграть богиню. Уж слишком та была серьезной и грустной. Ненабожо умел быть симпатичным и даже галантным, но в данном случае ему просто нравилось общение, не более того. Скрипку он слышал не раз и даже брал в руки. Но все это было лишь божественное баловство и его природное любопытство. Ему стало интересно, как Эйр решит его учить и с чего начнет. Он не любил. когда ему кто-то и что-то указывает. Но в данном случае ему было просто любопытно.
Он сидел на краю крыши. свесив ноги и задумчиво жонглировал пятью резиновыми мячиками. Они были разноцветными и сверкали на солнце алыми, золотыми, лиловыми и изумрудными разводами. Волосы как обычно были растрепаны ветром, подбородок и щеки небриты, джинсы украшало неисчислимое количество дыр, а рядом с ним валялась теплая темно-синия куртка. Сам он сидел в одной черной футболке с написанной на спине белыми буквами цитаты, откопанной им лично в Интернете и заказанной у одного местного парня этим утром:
"Были и будем мы твердыми,
    Пусть мы в изгнанье умрем, —
Помним туманы над фьордами,
    Бедный отеческий дом".
Повернулся Ненабожо лишь тогда, когда шаги Эйр не услышать было просто невозможно.
- О, - воскликнул он и улыбнулся, продолжая жонглировать мячиками, - ты прекрасна. Тебе никто не говорил что крыша тебе идет?
Потом он поймал все пять мячиков, положил их рядом со сброшенной курткой и встал. Теперь стало видно, что на ногах одеты на по осеннему легкая обувь - ярко красные кеды с кислотно-зелеными шнурками. Выглядело это нелепо, но как ни странно шло Ненабожо.
- Даже несравненная Киприда меркнет на твоем фоне. Окажись она на этой крыше, не заметил бы, да.
Говорил он эти комплименты с серьезным видом, добавляя пафоса сверх меры и не скрывая смеющихся глаз.
- Ну что, будешь учить бедного Ненабожо извлекать из кишок несчастных животных прекрасную музыку?
Это было грубо, но в его стиле.

А потом Эйр его удивила. Она не стала отчитывать Ненабожо за его выходку, за его дурачество и откровенную клоунаду. А хотела. Он видел это и чувствовал. Она была такой странной. Вот что цепляло в этой Снежной Королеве - ее непредсказуемость и внутренний надлом. Да, он видел в ней что-то, роднившее богиню с людьми. Для многих из богов подобное сравнение могло бы показаться оскорблением. Но не для рожденного смертной женщиной и воспитанной обычным человеком.
Замечание об Афродите он воспринял с легкой усмешкой. Он не имел ничего против прекрасной эллинской богиней. Но ему всегда они казались излишне эмоциональными и чуточку вздорными. Такими можно восхищаться только на расстоянии. Шаловливый дух в некоторых вопросах был очень приземленным существом. Он был частью этой земли. он чувствовал ее дыхание и знал когда стоит остановится.
Поэтому Ненабожо и не ответил ничего богини и подошел к ее футляру со скрипкой, осторожно присел и отстегнул замочки. Он достал инструмент и покачал головой. Впервые с этим инструментом он познакомился несколько сот лет назад. Тогда бледнолицые переселенцы на своих больших повозках вторглись в его родные земли. У костров по ночам она звучала над прериями, то плача от тоски, то насмехаясь над опасностью. Это было одно из тех приобретений, за которых бледнолицых можно было потерпеть.
Он взял скрипку за гриф, потом смычок, пристроил инструмент поудобнее, приподнял смычок, задумчиво прищурился и заиграл очень старую мелодию, которая как-то его зацепила в те времена. Это была протяжная и грустная ирландская мелодия. Она не могла похвастаться сложностью и не требовала отличного владения техники, но в этой музыке слышались отголоски кельтского духа. Мелодия была грустной, но медленно но верно ритм начал убыстряться и грусть сменилась боевой и залихватской джигой. Ненабожо даже притоптывал ногами, а потом начал пританцовывать, выдавая простенькую мелодию. Те скрипки были грубыми, их струны не позволяли выдать столь чистый звук. Но все это было не важно. На крыше смеялась и рвалась в бой лихая ирландская джига.

Отредактировано Nanabozho (2014-09-15 22:52:15)