[AVA]http://sd.uploads.ru/SDJt9.jpg[/AVA]Утро начинается не с завтрака и даже не с «проснуться». Оно начинается с заливания бензина в свою ласточку, которая должна выдержать переезд в несколько часов по солнцепеку в довольно пустынных областях. Уильяма озадачили данной поездкой ещё вчера, когда малая стрелка почти доползла до двенадцати часов ночи. Оставалось буквально пару минут до момента, когда можно было послать начальство самостоятельно отвозить важный пакет к чёрту на кулички, но знающие люди с того конца провода всё слишком грамотно рассчитали.
Путь предстоял неблизкий, аж до самого города Гвадалахары, который стоял относительно неподалёку от ныне разрушенного Теночтитлана. Можно даже сказать, что получалась этакая поездка домой, возвращение к корням, проверка могилок и оградок к ним или что-то в этом духе. В общем, данное известие вызвало ностальгическую слезу, небрежно скатившуюся на небритый подбородок. Оставалось лишь заехать на почту, принять заказ, как следует заправиться и в путь, навстречу приключениям.
Ласточка, а вернее слегка потрёпанный мотороллер янтарного цвета, была настолько горячо любима богом, что он бы с удовольствием заделал с ней детей, продолжая материнские традиции. К счастью, ацтек до такого не опускался и снисходил лишь до ласковых прикосновений в зоне мотора и умилительных усюсюканий, которые со стороны бы определённо пугали впечатлительного прохожего. Взревев своей железной лошадкой, ездок вырулил на главное шоссе, чтобы по нему беспрепятственно добраться до цели. Уицилопочтли во время разгона даже задумался о городе, в который ему было необходимо попасть. В основном мысли кружили на уровне: «Я знаю этот город?», «Я бывал в этом городе?» и самое любимое «Я захватывал этот город?». Увы, память настойчиво игнорировала все запросы, оставаясь недоступной даже тогда, когда солнце начало величественно подниматься из-за горизонта.

Поездка прошла без каких-либо происшествий, что уже радовало. Обычно в пути приставали копы, женщины лёгкого поведения, торговцы с товарами лёгкого поведения и совсем иногда – отчаявшиеся животные с непотными мотивами и целями, но с явным намёком на то самое поведение. Но нет, похоже, солнечному богу сегодня несказанно везло, ведь даже посылка не доставляла каких-либо хлопот. Она не грозила треснуть, взорваться, лопнуть или растрястись, так как на коробке отсутствовали все эти обозначение, которые бы только озадачили. Складывалось такое впечатление, что её можно было кинуть хоть на оживлённую автостраду и внутреннему содержимому ничего от этого не будет. Мистер Лопочли ещё раз позволил себе задуматься о перевозимом чёрном ящике, но так и не придумал, что же там внутри могло быть, ведь когда коробку слегка трясли, там что-то вполне себе добротно шебуршало. Может быть, это была шаль, отправленная внучкой своей горячо любимой бабушке? Припоминая адрес и имя получателя, Уильям не мог бы с уверенностью сказать, кто же ждал посылку. Это могла быть как женщина, так и мужчина, и вообще, все эти новомодные имена с явным закосом под европейские – та ещё помойная яма. Вот то ли дело приятные слуху ацтекские имена. Закачаешься, а не имена!
Единственный раз, когда Уицилопочтли задумался об адресе, произошёл на каком-то этаже в здании. Впереди значилась развилка и загадочная или загадочный Изуми Табаширо мог быть в какой угодно стороне. И словно специально особа за столом сидела точно по центру комнаты, умудрившись разместить стол в пространстве так же идеально, как и себя. Уильям неловко заозирался в поисках подсказок свыше, так как спрашивать у секретарши, или кто там оно, было очень стыдно.  Но, к сожалению, двери тоже не сказали о чём-то полезном, ведь треклятый Табаширо мог оказаться как за блестящей дверью в «Дом земных наслаждений», так и за мрачной - «Психиатр. Недорого.».
- Эм, простите, - осторожно спросил Уицилопочтли и тут же пожалел, потому что на него уставился уже внимательный взгляд девушки с кадыком. До этого особа просто косилась на засланного казачка, но молчала, что добавляло ей чести.
- Ну, гм, - занервничал бог и тут же постарался взять себя в руки, - У меня посылка для мистера или миссис Табаширо. Где её или его можно найти?
Особа за столом пальчиком указала на мрачную дверь и загадочно многозначительно подмигнула. По спине Уильяма градом хлынул пот, ведь так сильно не в своей тарелке он ещё никогда себя не ощущал. Даром, что несколько дней назад вусмерть напивался алкоголем в сомнительной компании и по пьяни трогал сомнительных людей в самых невероятных местах.
Тактично постучавшись, не оборачиваясь на улыбающееся нечто, и не дожидаясь призывного «Войдите!», божество солнца поспешно приоткрыло дверь, чтобы просочиться внутрь. Как и следовало полагать, дверь сама захлопнулась, отрезая все пути к отступлению, но это было уже не так страшно. Не страшна была и дама, сидящая в довольно затемнённой комнате, кутаясь в дым сигарет, как в дорогие шелка. Определённо, вот она цель доставки.
- Добрый день, миссис Табаширо. Вам посылка от мистера.. Двугоеглавого, - слегка запинаясь, отрапортовал Уильям, так как тот, кто вписывал фамилию отправителя явно страдал от куриных лап вместо рук. – Прошу расписаться вот здесь, в получении.
Уицилопочтли беззаботно протянул два бланка и ручку загадочной даме в чёрном, от которой веяло чем-то знакомым. «Уж не бог ли?» - мелькнула лаконичная мысль на задворках сознания, сравнимая лишь с инстинктом.

Отредактировано Huitzilopochtli (2014-09-30 12:51:01)

[AVA]http://sd.uploads.ru/SDJt9.jpg[/AVA]А дамочка знала своё дело. Со скоростью закоренелого получателя почты, она оставила свою роспись, чтобы затем, как хищная птица унести добычу в своё гнездо. И уже там она срывала бесконечные обёртки, слои целлофана и подарочные бантики, которые так старательно завязывали в почтовом отделении целой бригадой. Если честно, курьерам всегда интересно, что в коробке, так как по правилам никто, кроме отправителя не знает, что внутри. Нет, разумеется, проверяют на всяких детекторах, металлоискателях и прочем дорогостоящем оборудовании, однако иногда бывает совсем не досуг, прямо как в этом случае.
Пока Табаширо увлечённо потрошила свой подарочный пакет с целью докопаться до сути, Уильям с интересом изучал внешний облик дамы в чёрном. Вроде бы всё было в наличии у этой фигуры, но чего-то явно не хватало. Ноженьки, рученьки и глаза, а это самое важное, были скрыты либо за темнотой помещения, либо одеждой тех же тонов. И ещё эта дурацкая непроницаемая шляпка, которую так сильно хотелось сорвать, чтобы взглянуть хотя бы на цвет волос. Что-то дикое скользило в отточенных движениях женщины, можно даже сказать первобытное. Но эти намёки на дикость были как минимум зловещи. Кто же скрывался под этой шляпкой и непроницаемыми как ночь очками?
Наконец посылка была открыта. Уицилопочтли не без интереса покосился на её содержимое. Первым в нос ударила трупная вонь, которую бог войны старался избегать всеми силами, ибо нет чести вдыхать аромат мертвецов. Вот снимать скальп или вырезать сердце ещё живого человека - это да, шоу, на котором без поп-корна не обойтись. В коробочке скромно лежала одинокая человеческая кисть, на первый взгляд, правая. Ну, или левая и у этих современных мексиканцев какие-то свои анатомические особенности. В этот же самый момент, не отрываясь от содержимого контейнера, Табаширо поправила обращение в свой адрес, чем вызвала неоднозначную реакцию на губах мистера Лопочли. Оные несколько раз дрогнули в усмешке, словно бог солнца всё-таки узнал, кто перед ним. Да кого мы обманываем, конечно же он не узнал.
- Простите, мисс Табаширо, - в обычном ключе попросил прощения Уильям, действительно искренне извиняясь. Он был очень отзывчивым мальчиком, даром, что уже давно вышел из юношеских лет. А далее последовал неожиданный вопрос, на который Уицилопочтли ответил максимально правдиво, ведь он был честным. Поразительно, насколько благодетельным может быть ацтекское божество.
- От вашего взгляда не скроется моё происхождение, это так, - уже не скрывая лучезарной ослепительной улыбки, уверенно подтвердил божок, совершенно не волнуясь об опасностях нового времени. - Но думаю, вы это спросили с определённым умыслом. Ведь так, уважаемая представительница народа майя?
Мужчина без каких-либо затруднений присел на край письменного стола, стараясь быть по-прежнему заботливым и милым. Ему было приятно повстречать земляка, пусть даже и сомнительного происхождения. И совсем не Тлалока.
- Как же ваше настоящее имя, мисс Табаширо? - вежливо спросил Уицилопочтли, наплевав на секретность. У него уже не оставалось сомнений, что перед ним - богиня.

Отредактировано Huitzilopochtli (2014-09-30 12:51:33)

[AVA]http://sd.uploads.ru/SDJt9.jpg[/AVA]Уильям сдержанно кивнул, услышав имя дамы в чёрном, которая всё больше походила на какое-то мерзкое членистоногое, но при этом не теряла своего шарма и обаяния. Отчего-то её кабинет теперь походил на логово огромного паука, что было невероятным достижением, по скромным рассуждениям Лопочли. Для антуража не хватало только пустых оболочек жертв, заботливо обёрнутых в крепкую паутину и безмятежно свисающих с потолка. «Наверное, это из-за времени на ней остался такой отпечаток. Ну, или она такой была всегда и просто не хочет делиться семейными портретами. Уверен, она была ещё той сорвиголовой.»
- А меня зовут Уицилопочтли, - проявляя всё ту же вежливость, представился сам бог солнца, протирая казёнными штанами чужую собственность. Высшая сущность явно не замечала таких досадных пятнообразующих причин как следы от пепла и кофе.
Он хотел было добавить что-то ещё, но будто вспомнив о чём-то, тут же замолк, так и не начав. Мысль, которую он хотел выразить, показалась ему слегка бестактной, которая могла бы оскорбить несчастную женщину. Чтобы скрыть своё волнение, ацтекский божок уставился на отрезанную кисть, будто та была самым желанным предметом на всём белом свете, и в случае чего ею можно было бы обмахиваться как веером. Или использовать как полутёплое оружие и выкалывать людям глаза.
Между тем, Иштаб, как заботливая нянечка, покружилась в пространстве, полопотала, потопала и, наконец, успокоившись, присела за свой стол, на котором так кстати расселся Лопочли. Последний оказался в лёгком замешательстве, грозя перейти в помешательство, так как богиня зашла со спины. Богу войны пришлось резко подскочить и поменять своё место дислокации на околостенье. Теперь уже спина вышеупомянутого протирала казённую стену. Вот что за бестолочь.
- Виноватым? – Уильям позволил себе даже хохотнуть, после того, как переспросил, - Я убил большую часть своих братьев и сестёр в целях самообороны, чего уж жалеть об остальных. Конечно, будет жаль, если Тлалок погиб, ведь он был хорошим парнем.. братом.. другом.. кем он там ещё мне стал…
Уицилопочли задумался о перспективах развития отношений с Тлалоком. Почему-то они упорно заходили в тупик в красочном воображении ацтека и совершенно не желали саморазвиваться. В некоторых моментах начинало доходить до абсурда, поэтому эти соображения сразу отметались. На самом деле с таким другом можно было бы попробовать если не всё, то многое, если не всех, то всяких. Чтобы сказал ему Тлалок, если бы застал своего закадычного друга за подобными размышлениями? Определённо он бы добавил ещё несколько безумных идей в общий костёр домыслов.
- А что же вы? Если не ошибаюсь, пантеон майя также оскудел за эти долгие года. Как вы себя чувствуете? – задал возвратный вопрос Уильям, совершенно не играя в игры разума. Ему было просто любопытно. До боли любопытно и интересно, как он должен был себя чувствовать, чтобы не нарушать каноны этого смертного мира. Может ему полагалось страдать от потери братии. Или убиваться с горя, погрязая в чрезмерном употреблении забродившего чича. Может даже полагалось похоронить память о Тлалоке, заплакать навзрыд и выпрыгнуть в окно, не в силах смириться с такой потерей. Максимум, что сейчас ощущал Уильям по своим собратьям, так это лёгкую печаль, которую можно было разогнать одним просмотром телевизора, который настроен на двести с лишним каналов.
- И.. можно попросить открыть окно? У вас тут слегка душновато, - после недолгой запинки поинтересовался Уицилопочтли, который и вправду с некоторой ненавистью относился к замкнутым непроветриваемым пространствам.

Отредактировано Huitzilopochtli (2014-09-30 12:51:55)

[AVA]http://sd.uploads.ru/SDJt9.jpg[/AVA]- Я не отрицаю, что убил намеренно, - ответил Уицилопочтли, безмятежно улыбаясь. Этот разговор вообще не наталкивал его на мысли, что что-то пошло не так. Или что психиатр уж очень подозрительно начал расспрашивать про семью, про комплексы вины и прочие личные штучки. Если честно, Уильям вообще был счастлив, что его хоть кто-то спросил про детство и прочее. Это было настолько приятно, что хотелось отвечать как можно быстрее, чтобы было задано как можно больше вопросов. А потом ответить ещё быстрее и получить новую порцию вопросов, и так до бесконечности, пока у собеседника не лопнет голова от информации. Но вообще это было слишком жестоко, поэтому этого плана божок решил не придерживаться.
- Правда? Наверное, печально, когда не приглашают на семейные сборы. Если честно, я даже не представляю, что на них происходит, - задумчиво протянул бог солнца. И это было чистейшей правдой. Обычно, его не приглашали на семейные торжества, поэтому такие маленькие радости как патолли или вырывание сердца у ещё живого, оставались где-то за кадром.
У божества почему-то как-то странно быстро возникли проблемы с коммуникацией. То ли другие божества уж очень сильно боялись миленького Уицилопочтли, то ли они просто не знали о его существовании. Маменька и выжившие брато-сёстры тоже не спешили разыскивать своего родственника, вероятно, не желая разочаровываться, что их любимец, поубивавший почти всех, таки не выжил. Ну или они очень сильно надеялись, что он просто не дожил.
- Вот как. Жаль, - отвлекшись, высказал свою мысль ацтек и слегка загрустил. Выходило, что окно открывалось только по праздникам и самоубийствам, а выкидываться в окно - верх неприличия. Как по мнению Лопочли, так погибнуть в бою – самое оно. Это хотя бы не так зазорно, как просто взять и прервать свою жизнь, так и не унеся с собой врага племени. Конечно, тут были свои нюансы, ведь, по мнению ацтеков, принести себя в жертву вообще идеальное решение социальных проблем. Но тут уж на любителя.
- Я не курю, - отказался Уильям и даже категорично замотал головой, чтобы уверить, что он уверен, что не курит.
А далее последовала череда смущающих событий. Хлипкая стена за тощей фигурой начала подрагивать, намекая, что за ней дела начали развиваться быстро и жарко. Смущённо отодвинувшись на пару метров и оставив след от своей спины на многострадальной перегородке, Уильям застыл где-то возле окна, не рискуя облокачиваться на последнее, памятуя, что оно очень дорого хозяйке кабинета и было бы очень некрасиво, случайно сломать его.
- Предпочитаю развлекаться иначе, - подавив кашляющий смешок, ответил Уицилопочтили, - Но за предложение - спасибо.
Мужчина был не особенным поклонником новомодного веяния слияния мужчины и женщины в одном существе, поэтому придерживался почти традиционных взглядов на сексуальность. Да и какая разница, кто там перед ним, если оное определилось с полом?
- А вам не мешает такое соседство? – участливо поинтересовался, бог и позволил себе легонечко опереться на стекло. Солнышко, так хорошо припекающее в спину, подарило ацтеку ещё несколько единиц здоровья и маны, выражаясь гиковским языком. А так, он просто улучшал себе настроение.

Отредактировано Huitzilopochtli (2014-09-30 12:52:16)

[AVA]http://sd.uploads.ru/SDJt9.jpg[/AVA]Темнота, как заправский друг молодёжи, не обременённая хорошими родителями и любящая хорошенько покурить за гаражами, начинала медленно шевелиться за своим рабочим столом. До этого она тоже вполне себе передвигалась в пространстве, понимающе кивала и участливо вела допрос, но почему-то совсем не так. Вот именно сейчас опять начинало проскальзывать что-то хищное в её движениях, но вглядываясь в это милое лицо (под бесконечными слоями вуали), хотелось сравнивать обладательницу улыбки с добродушным крокодилом, который не скрывает, что совсем не прочь закусить плотненьким мальчиком-ацтеком. Последний уже во всю отыгрывал свои юношеские годы, поэтому старательно замечал все острые зубы крокодильей пасти, но упрямо продолжал идти вперёд к светлому завтра.
- На самом деле, выбор был невелик, - начал издали Уицилопочтли, чтобы уж точно утолить любопытство Иш Таб. - Как богу солнца мне можно было бы пойти и в осветители и в электрики.. но это всё не то. Если осветитель хоть как-то связан с мои прошлым родом деятельности, то электрик из меня вообще никакой. А как богу войны.. перспективы осваивать новейшие разработки меня угнетают. Тем более, когда война превратилась в почти рутинное и обыденное дело. Не хватает таинство ритуала, если вы понимаете, о чём я.
- Работа курьера неплоха, хоть она и имеет мало общего с тем, чем я был занят когда-то. Но, позвольте заметить, и психиатр – не целиком ваша специализация.
Уильям пошёл в курьеры не от простой жизни и уж тем более, не от сложной. Да, первоначально, как только он очухался на своей мёртвой земле, порядком побродяжничал и подобрал себе имя, перед ним вставал серьёзный вопрос о выборе дальнейшего жизненного пути. Профессий было много и все как на подбор, но среди них уже не значились вакансии богов, что немного печалило. К курьерству Лопочли подошёл как-то случайно, можно даже сказать, что его судьба толкнула на этот путь.
В один дождливый день, когда бездомный ацтек слонялся без дела по улицам, он стал свидетелем удивительного разбойного нападения на человека в шортах и рубашке. Подбежав к нему, когда грабители удалились, с явным намерением обобрать до последнего, мужчина столкнулся с тем, что почтальон ещё не умёр. Эта зараза была по-прежнему жива, хотя и потеряла слишком много крови. Он хрипел, его звали Дереком и он должен был умереть сегодня ровно в шестнадцать сорок две по местному времени. Он слёзно просил вызвать скорую, которую Уицилопочтли совершенно не собирался вызывать. Он плаксливо умолял передать пакет на какой-то адрес, куда Уильям совершенно не собирался. Он грозился расправой всего тринадцатого почтового округа с неверным, что вообще ни о чём не говорило пофигистичному в тот момент Лопочтли. В общем, тело Дерека было прошено на произвол судьбы, а добрый ацтекский мальчик всё же выискал в карманах у умирающего мелочь. Лишь только на следующий день, бог заинтересованно проследовал на ближайшую к нему почту и, увидев многообещающее объявление о требовании курьера, вошёл в здание. Так и была получена эта увлекательная и сопряжённая с опасностями работа.
- Кошмары… Боюсь, вы просите от меня невозможного. Те сны, которые мне сняться, сложно назвать кошмарами, - простодушно ответил солнечный божок и ничуть не соврал. За всю его долгую жизнь, то, что можно было бы назвать кошмаром, так и не удосужило присниться. Разве что, периодически появлялась картинка безмятежного зелёного холма с одинокой берёзкой, возле которой топтался восставший почтальон Дерек в жёлтых труселях и куда-то манил. После таких снов Уицилопочтли просыпался в холодном поту.
- «Фокус»? Наверное, это какая-то распространённая шутка.. просто, никогда не слышал, - виновато улыбаясь, шаркнул ножкой Лопочтли. Он вообще часто бывал вне новомодных трендов.

Отредактировано Huitzilopochtli (2014-09-30 12:52:46)

[AVA]http://se.uploads.ru/6g8OC.jpg[/AVA]
Внезапно, как это порой бывает только в сказках или совсем при сложных и порою фантастических обстоятельствах, мир перед глазами ацтекского и, в целом неплохого, парня, что говорится, дрогнул. Пространственно-временной континуум был в полной безопасности ещё некоторое неопределённое время, исчисляемое в тысячах тысяч световых лет, поэтому дрожь была исключительно в восприятии мужчины и не более того. Но сколько спецэффектов! Сколько стараний Иш Таб! Как отрепетированы все эти позы и видения!
Сначала всё было прозаически просто. В одной комнате находилось два бога из разных пантеонов: "У" и "И". Бог "У" несказанно долго тупил и всячески отрицал свою причастность к кошмарам и к чему бы то ни было ещё. Бог "И" был женщиной, поэтому из этого вытекало многое, включая и то, что она по умолчанию права. Следовательно, все те действия, которые она совершала или ещё совершит, были исключительно правомочны и не требовали объяснений. Но в кои-то веки, она сумела явить свой лик. Буквально на секундочку долисекундочки, чтобы вновь рассыпаться в прах домыслов и как следует ввести в заблуждение Уильяма.
С этой же самой минутки всё и завертелось. Дурацкая простая задача, в решении которой значилась скоропостижная кончина Уицилопочтли (аж в целых шестидесяти пяти и двух сотых процентах вероятности) и смертушка Иш Таб (небольшой процент в доли тысячных половины процента), не решалась. Эти боги - народ не простой, вечно подтасовывают результаты.
Видения начинались как обыденная поездка в пригород. Тебе известны все хитрые повороты, ты знаешь о притаившихся полицейских с радаром и даже располагаешь знаниями о местных забегаловках, но всё равно тебя ожидает неожиданный поворот.
Сначала была тьма, а затем на неё налетели яркие солнечные зверюшки, которые летели и скакали всё как-то мимо Уицилопочтли. Следом пошли мерцающие круги, сменяющие свою окраску и интенсивность излучения буквально за несколько хлопков ресниц. Попроносившись по непонятным дебрям, вроде лесов, полей, мельниц и гор злата, Лопочтли выкинуло куда-то на дождливую улицу. При этом грандиозном падении ему явно не хватало грации, так как он сразу же плюхнулся в лужу. Лицом. Брызги грязной воды тут же поменяли одеяние бога на что-то невнятно грязное, которое отдалённо походило на рваную тунику, успешно украденную из музея "Греко-римских Свершений". Впрочем, одежда тут же стала серьёзнее, но всё равно осталась невнятной.
Поднявшись и как следует оглядевшись, божок заприметил богиню, которая уже стояла под зонтом на солнечной стороне воспоминаний. Уильям прищурился и ещё раз недоверчиво окинул взглядом свою сторону. Нет, она была по-прежнему дождлива, сыра и воняла плесенью. Обворованный музей, расположившийся на его стороне, как раз приветливо распахивал свои двери. Уицилопочтли слегка тряхануло от омерзения.
- Цитируете сказки, мисс? - участливо поинтересовался мужчина, уже перестав обращать внимание на усиливающийся ливень с его стороны восприятия. При этом то, что было названо Джо, гигантская прямоходящая отрубленная человеческая кисть, выглядел вполне посвежевшим и даже галантным. Приподняв одну бровь для обозначения своего удивления, Лопочтли вернулся к более насущным и невероятным делам, так как кисть вполне себе вписывалась в законы этого мира.
- Н-нет, не ко мне, - упрямо отрезала Высшая Сущность Ацтекского Пантеона, и резвым шагом устремилась в противоположное направление от субъекта с ножевыми.
Дождь усиливался. Грохотали грозные раскаты грома, а одичавшая молния, как петарда взрывалась в самых неожиданных местах. Понурая фигура Уильяма всё больше серела и мимикрировала под окружающую обстановку. Пока мужчина проходил мимо магазина с новейшими телевизорами фирмы "...оnic", его взгляд случайно упал на показываемую картинку. И он мог бы поклясться, что до этого там было что-то про щенят и кроликов, но явно не сейчас.
- Жестокое убийство на улице Киплинга! - наперебой вопили ящики, во всей красе демонстрируя улыбающегося и приветливо махающего рукой парня в костюме почтальона, - Преступная халатность со стороны свидетелей! Множество ножевых! Никто не вызвал скорую..! Виновен!!!
И Уицилопочтли поступил так, как никогда не делал в своей жизни. Он побежал. Прочь от этого магазина. Прочь от дурацкого ливня, лишающего последних сил. Прочь от этой злобной тётки, с которой заварилась вся каша.

Отредактировано Huitzilopochtli (2014-09-18 09:30:07)

[AVA]http://se.uploads.ru/6g8OC.jpg[/AVA]
Уицилопочтли бежал как никогда до этого в своей жизни. Это было не позорное бегство, а тактическое отступление, ибо бороться с набирающим обороты видением - бессмысленная затея, которая ни к чему путному не приведёт. Окружение, и без того странное, продолжало изменяться и подстраиваться под чужие реалии видения мира, и в этом Лопочли уже не сомневался. Новый мир для него был страшен, но не настолько. В конце-концов можно было свыкнуться с бесконечными передовыми технологиями, которые на следующий же день безвозвратно устаревали и заменялись на ещё более бесполезные  вещи. Можно было смириться с тем фактом, что миром правили монополистические религии и язычество, ну что за богомерзкое слово, постепенно изживало себя, грозя скинуть божество в новое забытье, но уже не понарошку. И это был бы действительно конец. Но вот такие вот страсти…
Мужчина заметил, что он бежит на месте, как это очень часто бывает во снах. Вроде и прилагает немалые усилия, но ноги будто плотно приросли к серому потрескавшемуся асфальту и вообще без понятия, что там делает их почётный обладатель. Вместо этого, улица самостоятельно проносилась мимо Уильяма, не забывая местами поворачивать то направо, то налево. Словно находясь в огромной музыкальной шкатулке, где вырезанные человечки движутся на металлических палочках, а общий механизм из адских шестерён скрыт от пытливого взора, Уицилопочтли грозило сгинуть в бездне вороха воспоминаний и внушаемых мыслей. Как-то сеанс общей укрепляющей терапии не задался.
Конец улицы случился самостоятельно. Небо, стены домов и даже забетонированная дорога слегка треснули так, будто были из бумаги. С неба посыпалась серая штукатурка с кусочками птиц, а с домов - раскалённый пепел. Проспект сворачивался, утрамбовывался, становился теснее и сдавливал лёгкие. Вездесущая пыль забивалась внутри органов и душила бога, намереваясь тем самым прикончить его. Дорога плавно подкатила Уильяма к образовавшемуся тупику и неожиданно замерла, намекая, что до этого были лишь правдоподобные глюки.
Сзади появилась Иш Таб. Треклятая дама в чёрном упорно настаивала на групповом лечении и не желала оставлять несчастненького божка в покое, ибо это был её долг, как врача. В руках она держала какой-то контейнер. Кажется, для перевозки донорских органов. Конкретнее Уицилопочтли сказать не мог, так как по-прежнему стоял спиной к происходящему. Но оттуда определённо исходил свет. Сочный. Красный. Захватывающе живой.
- Но что вам с моего сердца? - глухо, как из могилы, спросил добрый мальчик Лопочли. - Его не приложишь к чайному сервизу. В нём нет никакой ценности.
Натужно скрипнул фонарный столб, на который уселась огромная птица. Она безучастно и даже как-то слепо смотрела на героев драмы и ей, похоже, было наплевать на происходящее. Определённо её заботили другие, более насущные вещи. Возможно, задержавшийся восход солнца. Или чистка шелушащей чешуи. Мужчина оценивающе взглянул на безмолвного зрителя, всё так же, не разворачиваясь лицом к гостям. Как и полагалось во снах, можно было оглядеться, даже не поворачивая головы.
- Зачем он здесь? - всё тем же голосом поинтересовался бог войны, неопределённо указывая на огромную тварь на "жердочке". - Он должен быть в другом месте.
Уицилопочтли повернулся к Изуми. В его посеревших глазах ничего не отражалось, они были девственно пусты. Веки устало приспустились на глазные яблоки, будто всё уже было. Повторялось из раза в раз. Каждый грёбаный день. Из месяца в месяц, за годом год. До бесконечности. В руках у божества солнца блеснул меч, который выглядел как сияющая огненная змея. Вероятно, дохлая. Цикл повторялся.
- Да взойдёт солнце над землёй! - крикнул как тысяча воинов Уильям и с ноги выбил дверь в чей-то дом. Определённо, пора было менять актёров и место действия.
И делая всё для услады взора, сознание подкинуло новый виток событий.
Мужчина стоял посреди небольшого лесочка возле хрустального гроба, окружённого клумбами из разнообразных цветов. Взглянув на прозрачный хрусталь, можно было убедиться, что внутри ящика покоилось тело самого Уицилопочтли, который в то же время стоял рядом. Возле самого лежбища стояли фанерные, как декорации, фигурки семерых гномов. Что-то это всё напоминало.
Где-то неподалёку послышался хохот. Оглянувшись, Лопочли увидел десятки внимательных глаз и сотни раскрывшихся в смехе ртов. Какое же счастье, что они были за небольшой оградкой.

[AVA]http://se.uploads.ru/6g8OC.jpg[/AVA]Уицилопочли сделал осторожный шаг назад. Его правая нога, почти не отрываясь от неправдоподобно идеальной зелёной травы, легко соскользнула на несколько десятков сантиметров, что при общем росте бога было не столь заметно. На столь отчаянный поступок тело божества пошло в обход мозга, поскольку последний усиленно переваривал увиденное и услышанное, попутно информируя окружение об грядущих изменениях. Но не в этом была беда. Беда была в том, что за одним шагом последовал второй, который ни в чём не уступал своему собрату-первопроходцу. Тело усиленно подавало сигналы, что пора сваливать, пока не настал акт третий, где могло быть вообще что угодно. Да хоть балет. Картинки тут же услужливо начали всплывать в мозгах, где Уильям весь такой красивый, в утягивающих белых колготках и прочем, так грациозно поднимает Изуми, которая тоже щеголяет в чём-то обтягивающем. Срамота одним словом. Или то, что больше увиденного не развидишь.
- Сомнительное утверждение, мисс, - подал райский голосок Лопочли, наощупь ища выход, - Мне пока удавалось убедиться в обратном. Почему-то все старались отобрать моё сердце и покончить с этим невнятным историческим периодом. Но..
Бог виновато и в то же самое время с лёгкой хитрецой развёл руки в сторону, будто показывая всего себя таким, каким он был на протяжении веков. В то же самое время он намекал, что совершенно не собирался меняться в лучшую или какую-либо ещё сторону, потому что ему было комфортно и так. Чужая смерть могла заботить лишь человека усредненного совестью, а Уицилопочли скорее испытывал другие муки, связанные лишь с перспективой выбора.
Перспектива как раз невинно хлопала глазами и проявляла слабые попытки вылезти из своего хрустального ложа. Она была настолько беспомощна, что хотелось прирезать её как свинью хотя бы из жалости. Эти тщедушные ручки, тоненькие ножки, непропорциональное тельце, глубоко посаженные глазки, увесистый носик.. а, ну да, всё это было и так в полном комплекте у настоящего Уицилопочтли, где бы оригинал сейчас не был: по ту сторону гроба или всё ещё по эту. Нельзя было отрицать лишь одного того, что это будет тот ещё выбор. Будь Уильям машиной для нарезки фарша из окружающих, вне всяких сомнений он бы выпилил всё, что увидел бы в этом полузабытье. Но он лишь сделал ещё один шаг.
Ешё один шаг назад и неожиданно для всех и даже самого себя (хотя вполне так предсказуемо и вообще), он рванул как выпущенная из лука стрела, направляя свой меч на слишком невинную и совершенно не защищённую шею. Хватило одного рубящего удара, чтобы голова с остекленевшими глазами была буквально оторвана от тела и выброшена в улюлюкающую толпу за оградой.
Послышался треск рвущегося полотна. Это рвалась незримая кулиса, на которой застыли неопределённые люди, которые до этого лишь радостно скандировали чьё-то имя. Тело, лишённое головы, перестало кровоточить и просто осело, как будто было тряпичным. Театр фарса и абсурда был закончен, но главный герой, похоже, лишь вошёл во вкус.
- Вы этого ждали, мисс Табаширо? - почти шипя, поинтересовался Уицилопочтли, пробуя на вкус кровь, которая осталась на клинке-змее. Ощущение безнаказанности за содеянное лишь больше дразнило бога войны, намекая, что кое-кто просто сублимировал все эти годы и нагло забивал болт на ещё один вид деятельности. А ведь Уильям вполне бы мог стать хорошим киллером. Или адвокатом. В любом случае, одно другому не помешало бы точно.

[AVA]http://se.uploads.ru/6g8OC.jpg[/AVA]Бывает так, что наступает момент, когда прошлые забавы уже не радуют. Или радуют, но не настолько сильно, как в детстве. Вот садишься на пластикового коня, кидаешь маленькую монетку в жадную щель автомата, нажимаешь на призывную красную кнопку, на которой какой-то ушлый умник написал "Нажми меня", а счастье всё не приходит. Аттракцион под тобой брыкается, качается из стороны в сторону, пытается ускакать в метафорический горизонт Дикого Запада, а тебе не скачется. У тебя грустинка на пол-лица и мысли о квартплате в следующем месяце, которая выросла по сравнению с маленьким засранцем из сорок шестой квартиры, который просто выводит из себя бессмысленными криками о том, что не хочет взрослеть. Уилли чувствовал себя именно тем засранцем из сорок шестой.
На лице мужчины блуждала загадочная улыбка, которая не предвещала ничего путного. Она изредка выпускала из себя язык, который жадно слизывал кровь, стекающую по лицу. И ладно бы, если на этом все извращения заканчивались, так нет же. Взгляд, до этого вполне нормальный и понимающий, сейчас был затуманен и явно что-то представлял. Что-то противоестественное, но дразнящее нос своим запахом. Что-то неудобное для остальных, но определённо возбуждающее. Степень неловкости момента была бы просто крышесносящей и до боли развратной, если бы кто-то представил то, что нафантазировал бог.
Уицилопочтли продолжал улыбаться в пространство даже тогда, когда его официально признали королём насилия. Ну, или просто вручили скромный подарок в вид чешуйчатого плаща, который на самом деле броня, но в то же время уродливая тварь из самых эротических снов доктора Франкенштейна. При этом произносились какие-то слова о гордости, славе, чести, ожидании и, возможно, даже о значении, но какая разница, когда ты убил сам себя, а у тебя ступор? Определённо никакой. Даже если декорации продолжают мелькать как на лихорадочно вращающейся карусели. Словно снимки из старого фотоаппарата они сменяли друг друга с бешенной скоростью, беспорядочно смешивались, превращая видение просто в фарш из грубых нарезок чего-то там.
Неизменными оставались лишь четыре персонажа этого изумительного абсурда. Как четыре мушкетёра они стойко переносили вся тяготы сознания Уильяма, не забывая вставлять едкие комментарии или одобряющие возгласы.
Вот Иш Таб, что из мифологии майя. Прошло столько лет с развала всей культуры майя, а она неплохо сохранилась и была женщиной, что говорится, в полном соку. Она стояла, курила и гордилась своим юным падаваном. Технически, она могла бы ещё что-нибудь сделать, но очевидно посчитала, что её саркастичные выпады будут куда уместнее.
Вот рука по имени Джо. Она принадлежала какому-то человеку, который верил в бога, но упорно его игнорировал. Джо был джентльменом, поэтому вовсю потакал своей даме сердца и, как не иронично, руки. Он всегда был рядом несмотря ни на что. И в дождь, и в слякоть, и в снег, он как шампунь всегда держал марку и что-то на случай непогоды. Говорить отрезанная кисть неумела, поэтому жидко хлопала двумя пальцами.
Вот Уицилопочтли, что из пантеона ацтеков. Он хотел мороженое, а сейчас упивался сладостным моментом убийства. На самом деле, момент эйфории уже давно прошёл, но Уильям стойко не подавал виду.
А вот Дерек. Блин, что этому мужику вообще надо?
Наконец калейдоскоп задних планов остановился на чём-то неопределённом. Свежеубитый энное лет назад почтальон глуповато улыбался, махал ручкой и явно не понимал, какого фига он делает среди этих головорезов: одна курила, второй облизывал кровь, а третий - и вовсе рука.
- Я знаю, как утолить эту жажду, - заметил как бы невзначай Лопочли. Он вполне уже оправился от ступора и собирался привести в мёртвое состояние кого-нибудь ещё.
- Нужно, всего-то, вырвать ваше сердце.
Уилли, этот добрый мальчик Уилли, что когда-то давно дёргал девчонок за косички, срывая скальп, и вполне себе не оправдывал ожидания матери, медленно повернулся с участливой улыбочкой на лице. В его мозгу, помутнённом понятиями добра и честности, родился простой план, который заключался, как ни странно, в простых манипуляциях.
- Эта же какофония не остановится, когда я убью тех бесполезных людей, верно? - мягко спросил мужчина и сделал шаг вперёд. - О, нет. Я понимаю. Тяжело остановиться, но я знаю выход и он - в вашем сердце.
- Не переживайте, я буду нежен, - ещё раз вежливо отрапортовал добрый ацтекский юноша и сделал ещё два шага в сторону Иш Таб, обнажая ещё раз свой меч. Стоило отдать ему должное, он действительно считал это добрыми помыслами. Прямо как какой-то маньяк.

[AVA]http://se.uploads.ru/6g8OC.jpg[/AVA]Труднее всего на свете остановить разъярённого бога. Он подобен баллистической ракете класса земля-воздух-земля, выпущенной из рогатки, ибо это настолько же смертельно, насколько и идиотично. Праведная ярость, застилавшая взор божества, вносила лёгкую сумятицу в мятущееся сознание, гарантируя небольшие осадки в виде чужих конечностей и внутренностей. На самом деле Уицилопочтли мог поучиться этому у Кали, если бы был знаком с этой женщиной. Вне всяких сомнений они бы оба нашли это знакомство взаимовыгодным.
На пути к сердцу Иш Таб возник Джо, гадкий дамский угодник. Он как гора вырос на пустом месте и был совсем не против остановить зарвавшегося подлеца. Вырвать руки, отрубить голову, да что угодно, лишь бы спасти свою красавицу. Но решимость Уильяма была куда как сильнее, чем у какой-то там отрезанной кисти. И ничто, никто не сможет остановить его.
Никто и ничто не остановили Лопочли. Разве что в дело вмешался третий фактор, в виде аккуратно опущенной руки на правое плечо бога. Взревев как раненный вепрь, грозно сверкая глазами и чуть ли не брызгая лазерами из бездонных зрачков, Уилли обернулся к обладателю конечности. Это был никто иной как Дерек.
Дерек, Дерек, Дерек, Дерек.. Почему всё сводилось именно к тебе? Когда ты успел стать камнем преткновения в этих запутанных мозгах? Зачем ты каждый раз возникал и, скорее всего, продолжишь это делать несмотря ни на что? Что с тобой не так, парень? Неужели тебе так мало колото-ножевых в своей жизни? Или не хватает ещё более острых ощущений?
Но нет, юноша стоял, виновато улыбался, явно подозревал, что именно сейчас должно произойти (и непременно произойдёт) и всё же не уходил. Почему-то он не мог позволить ступить хоть шаг назад. Убрать этот нелепый сачок для бабочек. Не быть такой.. таким.. Даже не было слов, чтобы описать каким рохлей был этот Дерек. Свет сошёлся на нём клином и он откровенно этим пользовался. И всё бы хорошо, но для Уильяма это было неважно. Рука, занесённая в ударе, всё же прочертила дугу, отправляя меч по кривой параболе через плечо прямиком к сердцу. Жертва была принесена, как и было обещано.
Почтальон упал как подкошенный. Его глаза изумлённо смотрели на растекающуюся кровь, а руки тщетно пытались затолкать её обратно. Уицилопочтли, не успокоившись на этом, ещё раз сделал удар, который пришёлся в область желудка. Уже даже чудо не могло спасти Дерека. Он был дважды трупом, а от такого ещё никто не оправлялся. Будто осознав это, он упал на спину с предсмертных хрипом.
- Вот… передай этот пакет по адресу.. – начал было свою повторную предсмертную речь злосчастный полутруп, как его грубо прервал всё тот же Уицилопочтли:
- Когда ты наконец сдохнешь?!
Свирепея ещё больше от того, что парень всё никак не умрёт, мужчина наносил удары один за другим, беспорядочно метя в уязвимые для человека места, превращая неплохого, но трудно убиваемого Дерека, в кровавое месиво. Даже после того, как ошмётки тела перестали подавать хоть какие-то признаки жизни, Лопочли по-прежнему продолжал его полосовать. Остановился он лишь через пять минут после этого.
Поглядев на деяние рук своих, Уильям выпрямился и змеемеч аккуратно вывалился из ослабевших пальцев куда-то на землю. Губы бога тронула лёгкая усмешка, после которой он засмеялся. Его громкий хохот на весь объем лёгких эхом разносился по месту событий. Было даже немного жутко, хотя антураж и лица, участвующие в этом, явно были страшнее.
- Простите, мисс Табаширо. Кажется, я промахнулся, - заметил очевидное Уицилопочтли, после того как вдоволь насмеялся. – Но думаю в следующий раз, я не промахнусь.
Уилли повернулся к Иш Таб. На его лице блуждала безмятежная улыбка, которая не была омрачена капельками крови. Счастье и благодать спустились на эту землю, если бы не произошедшее до этого и игривая угроза в конце.
- А теперь я предлагаю закончить этот сеанс. Я избавился от докучливого сожаления, - вежливо заметил ацтек и испытующе уставился прямо в глаза богине, хоть это и было крайне неприлично.