[AVA]http://sd.uploads.ru/1BmHT.jpg[/AVA]Узнав, что в этой жизни Ахура Мазда решил побыть студентом, Ариман мысленно одобрил брата. Лучшего времени и придумать нельзя – молодость, веселье, глупость и абсолютная безбашенность, юные красотки на лекциях и в общежитии, не обремененные избытком мозгов и по неопытности готовые практически на все, шумные вечеринки с нырянием в бассейн с ближайшей крыши, дурацкие пари и всякие там «социальные» мероприятия – определенно, есть где поразвлечься. Ангро-Майнью даже заподозрил, что его смазливый близняшка что-то понимает в веселье, хотя это было очень не похоже на правду. И в кого только уродился такой… благостный. И беспечный в своем «всеведении». О каком вообще всезнании может быть речь, если ты понятия не имеешь, что с тобой будет завтра? Так, успокоительный самообман, не больше.

В Австралию Ариман не наведывался уже довольно давно – зачем, если там ошивается братец, который все равно сам присмотрит за местной паствой, рассекающей на кенгуру по австралийским прериям. Но время пришло. По-хорошему, оно пришло еще недели две-три назад, но Ангро-Майнью по вредности характера оттягивал радостную встречу и в конце концов приурочил ее к «празднику». Праздник был чужой и дикий, но его интерпретация в современном мире Ариману нравилась. Когда еще увидишь такое обилие пошлых сердечек на каждый квадратный сантиметр свободной поверхности чего бы то ни было и столько парочек с вожделением в глазах. Влюбленные? Да как бы не так!

Оказавшись в Сиднее, Ариман с удовольствием прогулялся пешком от университета до общежития, в котором поселился его братец – специально чтобы полюбоваться здешней жизнью, подсвеченной алыми тонами по случаю дня Святого Валентина. Красный этому дню действительно очень шел – не как цвет любви, но как цвет крови.

В цитадель студенческого разврата Ариман проник с минимальными затратами, отведя глаза суровой консьержке на входе. Отводить, правда, пришлось долго, потому что он обильно посыпал розовыми лепестками путь от двери общежития до комнаты Ормузда и методично расклеивал на стенах сердечки с томными признаниями некоему Эрнесту Эсмонду в духе «Милый Эрнест, ты прекрасен, как тысяча рассветов! Твоя будущая любовь», или «Жди меня в полночь в Тайной Комнате. Узнаешь меня по плетке», или даже «Эсмонд, я погиб, как только впервые увидел тебя. Тайный почитатель». К последнему прилагался номер мобильного телефона. Номер принадлежал декану факультета, где учился студент Эрнест Эсмонд.

Добравшись до цели, Ангро-Майнью прилепил на двери снаружи последнее, гигантское сердце с фотографией мордашки нынешнего воплощения Ахура Мазды по центру. Исключительно из заботливости – вдруг братишка вернется со студенческой вечеринки в подпитии и забудет, какая из этих безликих дверей его?

Осмотревшись внутри, Ариман в ботинках завалился на кровать брата, взял стопку валентинок – на этот раз настоящих – и принялся со скучающим видом изучать их содержимое, коротая время в ожидании Ормузда.

[AVA]http://sd.uploads.ru/1BmHT.jpg[/AVA]– У какой смазливенький. Даже хуже, чем на фотках! – выглянув из-за очередной валентинки, воодушевленно "похвалил" Ариман, пропустив мимо ушей братское «приветствие», и тут же нырнул обратно – дочитать текст любовного послания.

– Пошло, банально и неоригинально, – наконец, вынес вердикт Ангро-Майнью, соскакивая с постели, шустро подошел к окну и выбросил туда всю стопку поздравительных открыток одним махом. Ой, кажется, кто-то хотел их сохранить? Какая жалость.

– Не достойно твоего внимания, – доверительно пояснил он. – Если хочешь сделать мне приятное за то, что я избавил тебя от этой серости – сделай. …Хотя на самом деле, кажется, я только что спас девушку от твоего занудства. Непременно ее найду и потребую вознаграждения.

Последние фразы Ариман произнес, разгуливая по студенческой комнате, а окончил свое шествие там же, где начал, снова плюхнувшись на кровать Эсмонда и закинув ногу на ногу, а руки – под голову. И уставился на Ормузда.

– Нет, ты правда не в курсе? По-моему, твое всеведение отчаянно сбоит, мистер Всезнайка. Я вообще не понимаю, что ты тут забыл. Хочешь спрятаться и пересидеть очередной конец света в обществе юных блондинок на зебрах? Ну, знаешь, обнаженных, – уточнил он. – Хотя откуда тебе.

Ангро-Майнью блаженно раскинул руки в стороны и потянулся. При этом сбил с прикроватной тумбочки часы, сказал «УПС!» и, разумеется, оставил все, как есть: часы – валяться на полу, а свое тело – на кровати.

– Ну, и во что ты опять ввязался? – вдруг на удивление спокойно, без кривляний, спросил он, покончив с первой частью представления. Такое с ним случалось редко. Очень редко. Вопрос при этом звучал не совсем как вопрос. Скорее, это было нечто вроде утверждения: я знаю, что ты сделал прошлым летом, а теперь изволь объяснить, зачем ты в это влез. Потому что, строго говоря, ввязываться в истории – то была прерогатива Аримана, а не его «мудрейшего» собрата по пантеону.

– Нет, я понимаю, что это такой извращенный благостный способ дать мне знать, что ты безмерно соскучился по моей персоне, но идти на самоубийство ради встречи со мной, как мне казалось, не совсем в твоем духе. Или кто-то покопался в твоей пресветлой голове и перемкнул пару проводков? Небольшая шизинка тебе будет только к лицу, не переживай. И еще тебе надо подстричься. Хочешь помогу?

На этой оптимистичной ноте Ангро-Майнью полез в тумбочку – на поиски ножниц.

[AVA]http://sd.uploads.ru/1BmHT.jpg[/AVA]– А что, они чем-то отличаются? – с готовностью подыграл Ариман, отрываясь от кровати.

Воспоследовавшие объяснения его всеблагого братца носили характер таковых, в ответ на которые принято восхищенно отвечать: «Эпично!». Или сразу давать по ушам. И тот, и другой вариант в равной степени имели право на существование.

– Растяпа! – вынес приговор Ариман, обвинительно выставив вперед руку с благополучно найденными ножницами. – Как можно за столько веков ничему не научиться? Хочешь кого-то ободрать – не объявляй ему войну сразу. Сначала обдери, а потом уже воюй, – скороговоркой прочитал лекцию Ангро-Майнью, отступил на полшага и сделал внезапный выпад, используя ножницы как эрзац кинжала.

– В твоем пресветлом мозгу явно кто-то покопался, выпрямив все, что плохо согнуто. Но теперь хотя бы понятно, за что он решил сделать из тебя человека.

Ножницы прицельным броском отправились мимо Ормузда в дверцу шкафа, причем с такой силой, что вонзились и застряли в ней, несмотря на не вполне подходящую остроту концов. Ариман остался доволен.

– Знаешь, он преуспеет, – с удовольствием сообщил зороастриец своему брату-близнецу.

В чем прелесть предвидения, так это в том, что можно заранее узнать, где подстелить соломки. А в чем прелесть скверного характера, так это в том, что всегда можно соврать.

– И это еще что! – радостно «предрек» Ариман. – Впрочем, дальше тебе знать необязательно, ты все равно по традиции пропустишь все веселье. Не переживай, я оторвусь за двоих.

Сделав это в высшей степени позитивное заявление, Ангро-Майнью пересек комнату, выдернул ножницы из дверцы шкафа и обернулся поискать новую цель.