Чай сиял и переливался, будто сконденсированная радуга, напитанная ярким светом. Он устраивал танцы вкуса на языке и срывался в глотку водопадом тепла и света. Садрагиэлю подумалось, что, если после чаепития кто-то - он непроизвольно покосился на Князя Тьмы - захочет поковыряться в его желудке, то ему даже дополнительное освещение не понадобится.
Не так уж часто среднекалиберный демон имеет возможность разделить трапезу с самим Дьяволом, но если верить, надеяться и раскидывать на дороге гвозди, рано или поздно на твоей улице перевернётся грузовик с удачей. Садрагиэль буквально выгрыз свой шанс, вырвал из глоток сотен конкурентов - и теперь раз в неделю мог заглянуть в башню Самого. Игнорируя все условные знаки в виде галстука на ручке двери - или букета цветов, или повешенного на той же ручке прошлого визитёра. Зайти, посидеть, побаюкать в ладони тонкую костяную чашку, хлебнуть сжиженной радуги (не стоило, не стоило думать, из чего каких ингредиентов он состоял на самом деле. Обычному человеку - чтоб не сблевать, ангелу - чтоб удержаться от очищающего утопления Ада в мировом океане, демону - чтобы не сдохнуть от зависти), поговорить.
Разговор шёл на нескольких уровнях. Вслух произносилось одно, обычный белый шум светской беседы о странной погоде и двухголовых демонах-людоедах. В жестах проступало другое. В бесконечно добрых глазах напротив - третье. И было его так много, что даже у демона страха и безумия пересыхало в горле.
Он не боялся, не умел. Тело же было напугано до полусмерти.
Садрагиэль залил в себя последние глотки чая, поднялся. Десять минут прелюдий прошли, полагалось приступать к главному. Он отошёл от стола-подковы, приблизился к сплошному стеклу, отделяющему башню от окружающего мира. И принялся раздеваться. Без рисовки, сугубо экономными движениями того, кто ценит своё и чужое время. Расстёгивал, ослаблял и стаскивал, отбрасывал в сторону и тут же прощался со снятым предметом одежды. Взглядом блуждал по просторам Преисподней, пышущим лихорадочной активностью обитателей, скал, деревьев и даже почвы. В последнее время Ад выглядел как Диснейлэнд курильщика. Причём предпочитавшего гаванские сигары. Вымоченные в кислоте. Видимо, Светоносному захотелось новых красок. Или он просто сошёл с ума ещё качественней, чем раньше.
Разоблачившись полностью, Садрагиэль потянулся, разминая мышцы. Своё тело он любил - отличный механизм, как говорят, по образу и подобию, почти не поддаётся износу, выглядит очень даже ничего. И тем безоглядней дарил его каждый раз своему владыке. На зависть всем. Конкурс на роль четверговой пыточной жертвы Люцифера был просто адским.
- Сегодня вы заточили инструменты? Как мило. Право, вы балуете меня, - обронил он, поворачиваясь к месту основного действа их еженедельных встреч.
Полюбовался игрой света на лезвиях. Пробежался пальцами по зубьям пилы. О, старая подруга.
Отступил к торчащим из купола острым крючьям, на которых вскоре предстояло повиснуть. Крючья напоминали стилизованные руки с длинными хищными пальцами - и Садрагиэль не сомневался, чьи.
На пятом безымянном пальце не хватало ногтевой пластинки. И можно было догадываться, в чьих потрохах затерялся ноготь. Демон непроизвольно коснулся живота, обводя не успевшие затянуться шрамы. Да, недостающая часть откликнулась.
Может, если хорошо попросить, владыка в этот раз извлечёт всё.
- И всё-таки, - Садрагиэль старался пользоваться тем, что пока ещё может говорить. Иногда Сатане хотелось побеседовать с его костями в тишине, тогда приходилось только мычать в зашитый рот (под язык в таких случаях заботливо вкладывалась сливочная помадка). - Прошу вас, приходите на следующую встречу нашего клуба низвергнутых Михаилом. Вы знаковая фигура для всех нас, многие готовы изорвать себя до смерти, лишь бы получить возможность увидеть вас. Я не шучу, один из недавних падших самым натуральным образом порвал себя на куски. Я сохранил для вас его трахею, подумал, вам будет приятно.
[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2014/09/0779cb3e542222869722ed569e40e500.png[/AVA]

В том, как Люцифер без каких-либо усилий взял демона на руки и понёс наверх, одинаково прослеживались забота и неотвратимость. Садрагиэль держался расслабленно и улыбался, даже когда заострённые концы крючьев вошли в его тело, даже когда он повис на глубоко впившихся в него пальцах. Руки Люцифера умели особенно нежно впиваться насмерть.
На губах запузырилась кровь. Садрагиэль слизал её.
- Я всецело полагаюсь на ваш вкус, - прохрипел он негромко, стараясь не расплескать изысканное ощущение: он будто был бабочкой, по доброй воле пошедшей в коллекцию, за что её наградили самой красивой булавкой. - Кстати, вы не думали о том, чтобы привнести ещё больше разнообразия в наши встречи? Мы могли бы иногда меняться ролями. Уверен, что доставлю вам немало приятных минут. О, вы украсите собой любую дыбу...
Слова прервались мокрым хлюпающим кашлем - крючья-пальцы с раздирающей нежностью вцепились в лёгкие. Садрагиэль замолк, пытаясь выровнять дыхание.
Открыл рот, повинуясь прохладному нажатию и мерцающему взгляду. Восторженно взвыл, вперемешку с плещущей из откушенного языка кровью выговаривая нечто, похожее на благодарность. Нельзя было не восхититься тем, как естественно клацнули зубы, в одно молниеносное движение отсекая кусок плоти. Мысль о том, что большая часть его языка несколько секунд пребывала во рту Князя, пронзила Садрагиэля раскалённым прутом. И ощущалась даже приятней.
Эйфория окутала так же мягко и убийственно, как аура Люцифера, как его доброжелательное внимание. Не в силах выразить её, как полагается, Садрагиэль, как мог, пытался передать безмерное счастье: улыбался, сиял глазами, сам подставлял руку под пилу. Первое движение инструмента лишь ссадило кожу, оставляя бледно-розовый след, но за ним последовало второе, третье, четвёртое. Тихие чавкающие звуки расходящейся плоти сплетались с танцем пилы в руках Сатаны. Он казался одухотворённым скрипачом, чей смычок неуловимо быстр и в едином прикосновении к струнам способен рождать волшебство. Когда зазубренное лезвие добралось до кости, Садрагиэль не сдержался, поморщился от скрежета. По его предвзятому мнению мышцы и сухожилия звучали приятней. Впрочем, он не претендовал на звание высшего ценителя. Зато "шмяк!" руки об пол прозвучал достойной кульминацией сложной партии. Чувствовался богатый опыт.
Было бы самонадеянно приписывать себе в заслуги хотя бы крупицу этого опыта, но демоны состояли из гордыни по меньшей мере на треть. Садрагиэль приписывал и гордился.
Следующей была нога. Волшебно. Он прикрыл глаза, вслушиваясь в ощущения. Жар вгрызался в грудь и живот, где орудовали живые крючья. Жар обгладывал плечо. Жар сжимал раскалённым кольцом бедро, плавящий, ослепительный. Под всем многослойным спокойствием и мягкостью в Люцифере кипели страсти, которым могли позавидовать все огненные ямы преисподней, - и это очень чувствовалось, когда он брался за инструменты.
Садрагиэль старался оставаться в сознании и наслаждаться всем как можно острей. Сползти в беспамятство во время работы Владыки - это всё равно что проспать вечеринку в честь собственного дня рождения. Не то чтобы демон отмечал или хотя бы знал дату своего рождения - просто он достаточно провёл времени среди людей, чтоб усвоить, какими глупостями они заменяют старые-добрые пытки.
Он старался - но в какой-то момент мутное облако объяло его, отгораживая от самого интересного. Он даже пропустил звук падения отпиленной ноги. Обидно. Вскинулся лишь от последнего "шмяка", знаменующего, что конечностей больше не осталось.
Обнаружил, что весь взмок и дрожит, отчего крючья встревоженно извиваются внутри тела. Казалось, они гладят ходящие ходуном кости, дробно отстукивающее сердце и другие органы, стремясь успокоить. Вот она, дьявольская нежность.
Взгляд вниз выявил яркую, праздничную гирлянду из свисающих до самого пола внутренностей. Сначала показалось, что перед глазами пляшут тёмные точки. На самом деле это были муравьи-мясоеды, густо усеявшие кишки.
Демон был раскрыт, как дверной проём, настежь, и его жизнь стелилась по полу. Взамен в него проникала иная жизнь - воплощённая в мириадах крошечных тел со жвалами, усиками и шестью лапками у каждого. Люцифер никогда не отнимал, не одарив в ответ.
Садрагиэль поднял на своего князя плывущий взгляд и клыкасто, благодарно ухмыльнулся. Вместе с криками и болезненными стонами из него изливалась тёмная, разрушительная энергия радости.
Не являясь одним из самых сильных демонов, он давно уже должен был умереть от боли и кровопотери. Но всё происходило в Аду, где основным законом была воля Люцифера. А тот не хотел, чтоб его жертва-компаньон умирала. Поэтому демон жил. Чувствовал. И улыбался.
Он потянулся к Владыке, желая стереть свою кровь с его лица, но ничего не произошло. "Ах да", - опомнился он, покосившись на обрубок руки.
Фантомное ощущение, надо же. Такое убедительное и интересное.
Следующие несколько минут он вдумчиво водил культей в воздухе, ероша призрачной рукой волосы Сатаны. Они были мягкими, лёгкими и приятно щекотали ладонь. Садрагиэль пытался поделиться этим наблюдением, но откушенный язык, полный рот крови и иссякающие силы оставили от фразы только бессмысленный звук чистого восхищения.
[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2014/09/0779cb3e542222869722ed569e40e500.png[/AVA]

Отредактировано Sadragiel (2014-09-13 00:05:36)

[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2014/09/0779cb3e542222869722ed569e40e500.png[/AVA]
"Позвольте, но я же не отвлекаюсь на других палачей", - сказал бы Садрагиэль шутливо и собственнически одновременно, если бы мог. Но Люцифер позаботился о его молчании и теперь имел возможность вволю кормить сколопендр другими демонами. Хотя казалось бы, зачем другие, когда есть готовая жертва, чьи руки-ноги уже отделены и тоже весьма питательны, а если эти "красавицы" предпочитают определённые куски, так тоже не проблема. Но что поделаешь, что поделаешь...
Садрагиэль вздохнул, отчего на губах лопнул кровавый пузырёк. Вопреки внутреннему ворчанию, он не чувствовал себя покинутым. С ним оставались аккуратные спилы и глубокие разрезы, пронзающее любопытство крючьев и мясоедская жадность муравьёв.
Его внутренности продолжали кишеть жизнью. Тысячи лапок ступали по слизистой, тысячи жвал впивались в плоть. Муравьи пировали. Лишь один отделился от коллектива.
Легко ступая, он пробежал по краю разреза, из которого вываливались кишки. Миновал его, столь соблазнительный для других муравьёв. Ему хотелось странного. Ни острия крючьев, обнажающиеся в тех местах, где пропороли доверенное им тело насквозь, ни кровавые потёки не привлекли его. Насекомый путешественник прошествовал через грудь и шею, преодолел подбородок и завяз в кровавой пене на губах. Садрагиэль исхитрился втянуть его в рот - многолапое тельце нежно хрустнуло на зубах, лопнуло, как икринка, плеснуло на обрубок языка кислым.
И тут вернулся Люцифер. Князь был встречен радостным мычанием и жарким взглядом - Садрагиэль успел до жути соскучиться.
Уже пора было признавать свою зависимость. Победив в конкурсе на жертву Дьявола две тысячи двенадцатого года, он взял перерыв в тринадцатом - и как тяжело прошёл для него тот год. Мучительно - но совсем не в том приятном смысле, который подразумевал любовное разъятие тела на составляющие и присыпание ран отравленной солью. Совсем не в том.
Но никак не удавалось помнить о тех скучных временах, когда губы Люцифера обещающей многое лаской коснулись виска. Обвели бровь, двинулись к глазу. Дыхание владыки было тёплым и несло отзвук радуги, намного более яркой, чем выпитый недавно чай.
Садрагиэль послушно распахнул глаза - его любовь была сильней телесных рефлексов. Он прямо и внимательно смотрел в полуоткрытый рот Сатаны, видел его приближающийся язык - о, этот язык...
А потом Люцифер показал ему свет. Ослепительный.
Когда зрение вернулось, Садрагиэль оставшимся глазом проследил за тем, как владыка наслаждается угощением. Он не смаковал нарочито, просто испытывал нескрываемое удовольствие, поедая глаз - так, что набегала слюна. В следующий раз стоило съесть что-нибудь вместе. "Обязательно предложу при случае романтический ужин", - решил Садрагиэль. Перспектива стать одновременно и блюдом, и сотрапезником, невероятно привлекала.
Люцифер снимал рубашку, обозначая завершающий этап их четверговой встречи. В этот раз она была намного короче, чем хотелось, но очень насыщенной на ощущения. Дьявол умел даже мимолётность сделать запоминающейся, высечь её в памяти и в сердце - во стократ глубже, чем на теле.
Садрагиэль приник к своему владыке, впился в ключицу, обдирая с неё нежную кожу. Плоть Люцифера несла в себе особую энергию, бесконечно привлекательную для обитателей Ада, дурманящую. Он был для демонов всем - и они жаждали причаститься этого всего.
Садрагиэль тихо взрыкнул, выпуская огромные клыки. Такими легко было сокрушать кости, разгрызая их, как вкуснейшую карамель. С хрустом и любовью.
Он добрался до подключичной артерии, рванул клыками. Кровь будоражила и вдыхала силу, дарила новую жизнь.
Если бы не плоть и кровь Люцифера, Садрагиэль не успевал бы восстановиться к следующему четвергу. Но Князь в своей безграничной милости заботился о нём, делился крохой своей необъятной силы. И этой крохи с лихвой хватало для регенерации самых страшных повреждений.
Хотя не отпускало ощущение, что в каком-нибудь тёмном подвале он хранит на вешалках других, не столь любимых (а может, - более любимых?) жертв. Беспомощных и неспособных сбежать, да и не желающих этого. Занимающих мало места. Такие же обрубки, как и тот, которым сейчас являлся Садрагиэль.
Но тому было дозволено - и он впивался, отрывая куски и растирая мышечные волокна меж зубов. Кусал и грыз, ведь его жизнь в самом деле зависела от этого.
А ещё ему очень нравился вкус.
Он сожрал почти всю грудную мышцу, раскусил пару рёбер (решив сохранить за щекой особо вкусный обломок, на будущее) и потянулся к другой стороне. Дышал ещё чаще и жарче, чем во время пыток. Любил - точно так же.
Первым у Садрагиэля восстановился язык. Чтобы собирать потоки крови. Чтобы перемещать недожёванные куски к зубам и облизывать хрящи. Чтобы благодарить.
Потом начали зудеть культи, дико зачесался живот. Садрагиэль устало и блаженно выдохнул. Были бы руки - закурил бы.
- Мой князь... - сказал он, весь в крови, отрываясь от зияющей раны. Но всё-таки не удержался, поймал зубами повисший лоскут кожи, втянул в рот, зажевал. Ангельский. Таким был на вкус Люцифер. - Завтра день Святого Валентина, праздник глупых смертных подростков и продавцов романтической херни. Но сегодня тринадцатое. Хорошее число... Не хотите сходить на свидание?

Отредактировано Sadragiel (2014-09-15 10:35:50)

Из всех подходящих для свиданий мест мира смертных повезло - или не повезло - недавно построенному, ещё с иголочки, крупному израильскому кинотеатру. Двое внушительных и высоких мужчин, трогательно держащихся за руки, забавнейше смотрелись среди детворы, пришедшей на мультфильм. Впрочем, узнай предполагаемый посмеивающийся наблюдатель, что этот худой и слегка нескладный интеллигент - повелитель Ада, он подавился бы собственным языком. А жаль, ведь он не дожил бы до красочного рассказа о том, как неотразим этот милейший субъект с окровавленной пилой в руках.
Несмотря на детские крики и странно пахнущих младенцев, по-прокурорски взирающих с рук свои мамаш, Садрагиэлю понравилось стоять в очереди. Это являлось одним из обязательных элементов романтического вечера. Свидание проходило по всем правилам, которые написал неизвестно кто неизвестно для кого - и понапихал туда всякой чуши, само собой. Тем приятней будет потом порушить всё до основания.
- Нам места для поцелуев! - втолковывал Садрагиэль кассиру пару минут спустя. Та даже под маской профессионализма дёрнула глазом.
Демон никак не мог смириться с тем, что на детском сеансе могут не предусматриваться места для поцелуев. Смертные. Ханжи они все.
И это ведь он даже не стал просить мест для каннибализма и расчленёнки. Хотя мог. Учитывая, что продолжался четверг, всё было возможно.
Пусть с некоторыми проблемами, но вожделенные билеты были приобретены. После пришлось отстоять очередь за колой и попкорном. За всё платил Садрагиэль, справедливо рассудив, что раз пригласил он, то и финансовые обязательства лежат на нём. К тому же, Люцифер уже столько чая в него влил, пора бы выразить ответную любезность. А там, глядишь, и действительно позволит себя тоже помучить. При мысли об этом Садрагиэль мечтательно закатил глаза и крепче сжал коститую ладонь в своей руке. Внутри расплывался жар.
- Простите, мой князь, я ненадолго, - сказал Садрагиэль. И направил свои стопы к двери со знаком джентльмена.
В туалете он поправил ворот рубашки, клыкасто ухмыльнулся зеркалу, подмигнул ему. И сложился над раковиной, сотрясаясь в мучительных спазмах. Его тошнило кровью, муравьями и осколками зубов, раскрошившимися во время пыток - так он сжимал челюсти от боли. Но можно было быть уверенным - ни одна капля крови, ни грамм плоти Люцифера не стекли в водосток. Все они были с величайшим почтением усвоены и переработаны. Преданность Садрагиэля отличалась от преданности Аваддона (не в лучшую сторону: Садрагиэль был слишком переменчив, слишком любил развлекаться и не отличался постоянством), но иногда, в мелочах, проявлялась ярко и от души.
Его качало и мотало из стороны в сторону, кровь выплёскивалась на смеситель, обагряла кафель, брызгала на зеркало. Сверкающая чистотой уборная теперь выглядела как место преступления. Пожалуй, одному демону безумия так даже больше нравилось.
В туалетной кабинке зашумела смываемая вода, зашуршала ткань. Клацнул замок - и наружу вышел сонный толстяк. Садрагиэль приятельски помахал ему, ополоснул окровавленный рот, плеснул из-под крана на лицо и вышел, оставив толстяка медленно пробуждаться в заляпанном туалете.
Найти Люцифера среди детей было несложно. Хотя в кои-то веки Садрагиэль шёл не на крики. Впрочем, всё впереди.
- Это вам, - он гордо продемонстрировал уведённый у какой-то дошкольницы яркий ободок с дьявольскими острыми рожками. - Что, уже можно идти в зал? Смотрите, вы обещали закидывать на меня ногу.[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2014/09/da409ceedd2f39a299557d4f7c7c4cfa.png[/AVA]

Садрагиэль нежно поглаживал колени своего Владыки, особенно аккуратно обращаясь с больной ногой. Во взгляде его горела нескрываемая жажда разломать сустав, увидеть, каков Люцифер изнутри. Как он выглядит, испытывая муки.
В человеческом мире для такой мании нашлось бы много слов. Некоторые говорили бы о психических отклонениях. Некоторые - о безграничной потребности в познании. Некоторые - о любви.
Но все - о Люцифере и Садрагиэле.
Вокруг шептались, смеялись, шуршали вредными вкусностями. Люцифер светился - и от этого становилось тепло и приятно.
Даже в Преисподней может обитать солнце. Сделанное из лавы и зубов, отчаяния и огня, безумия и хромой ноги. И языка, да-а-а...
Происходящее на экране и до этого не слишком волновало Садрагиэля - феи были слишком одетыми, крови не лилось ну совсем. А уж когда Люцифер мягко привлёк внимание и потянул к себе, проталкивая свой феерично длинный язык сразу в глотку, мультфильм был позабыт начисто.
Демон восторженно глотал язык своего владыки, столь доброго и разнообразного. Воздуха не хватало - но Садрагиэль знал, что не должен сейчас нуждаться ни в чём и ни в ком, кроме Люцифера. Это он и делал. Смотрел в глаза, пытался пробулькать что-то благодарное. Впрочем, бешеный отстук пульса наверняка ощущался изнутри и говорил обо всём, что не удалось бы сейчас произнести.
Помимо языка он очень явственно ощущал мягкие тёплые губы и свечение чужой кожи, такое бархатное под рукой, и Взгляд.
А язык продолжал извиваться в безбожно раздувшемся горле. Хрипы смертного тела исступленно ласкали его, а сокращающаяся гортань передавала лишь ничтожную часть всего ужаса тела и восторга самого Садрагиэля.
Рядом оборвалась чужая жизнь. И это тоже было очень вкусно. Как вишенка на торте. Как знак мастера на разделанном трупе.
Когда язык Люцифера неуловимо быстрым движением втянулся обратно, Садрагиэль зашёлся в диком кашле. Он не видел, но чувствовал, что вместе со слюной снова выплёвывает кровь. Можно было лишь стараться не замарать брюки владыки.
Оставшаяся часть фильма прошла в крепких объятиях и новых взрывах влажного кашля. Садрагиэль снова водрузил ладони на колени Люцифера и вернулся к поглаживаниям. Перипетии сюжета не слишком его увлекали, но яркая картинка и крошечные дурашливые девочки всё-таки показались милыми. В каждом демоне живёт маленький демонёнок, который хочет убивать только симпатичных и безобидных существ.
За пару минут до конца фильма Садрагиэль шепнул в легко покусываемое до этого ухо:
- Я отлучусь ненадолго. Позволите мне небольшое шоу?
Поднялся, с превеликим почтением сгрузив длинные дьявольские ноги со своих колен. Сквозь полутьму пробрался к нисходящей вниз лестнице, спустился по ней к полотнищу экрана, который демонстрировал зрителям всю красочность финала.
Щёлкнул зажигалкой. Разломал в руке ещё одну - запахло бензином. Картинка покоробилась от брызг жидкости, поплыла.
Титры поползли по экрану лишь чуть быстрее, чем языки пламени.
Подсвеченный смесью алых всполохов огня и холодного мерцания проектора, Садрагиэль раскинул руки и выплеснул в мир всю свою силу. В ней ещё ощущался вкус костей Люцифера, его мяса и его скальпельно острой заботы.
- Вы боитесь, боитесь! - восклицал демон, давясь радостным смехом и подступающей к горлу кровью. - Боитесь темноты! Замкнутых пространств! Огня! Сумасшедших незнакомцев! Толпы! Себя! Боитесь! Вы в ужасе! Вы боитесь безумия и сходите с ума от страха!
Его энергия пришлась на плодородную землю. Множество детей, так легко поддающихся страху. Приступ паники у старшеклассницы, что осознала, как глупо поступила, пригласив самого крутого парня школы на такой детский сеанс. Чьи-то затаённые опасения - у кого их нет?
И смертные объединились. Общим чувством, сильнейшим и простейшим.
Страх. Ужас. Снова страх.
Выход был лишь один - бежать. Бежать прочь, не оглядываясь. Наружу, где будет светло и просторно. Где-то там, далеко, ждёт безопасность. И ради неё каждый был готов рвать глотки.
Садрагиэль раскрыл объятия, встречая несущееся на него людское море. Дети, их родители, одиночки, пары - все они стали частью дикой, ничего не соображающей толпы, стремящейся выбраться наружу.
Садрагиэль смеялся. Он любил их. Любил так, что хотел уничтожить всех до единого. Любил так, что хотел быть затоптан ими насмерть.
- Это лучшее свидание, что у меня когда-либо было, мой князь! - крикнул он за секунду до встречи с первой волной обезумевшей любви.[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2014/09/0779cb3e542222869722ed569e40e500.png[/AVA]