Время окатывало остров волнами дней и ночей, что сливались в месяцы. Гор рос и становился сильней. Ещё немного - и плечи будут достаточно крепкими, чтоб нести ответственность за Обе Земли.
Наследник Осириса ждал, рос и тренировался - это всё, что он мог делать.
Этот день был обычным. Долгим, солнечным, полным шёпота воды и тростника. Гор развлекался тем, что ловил свет в горсть и пытался сделать из него нечто иное. Получалось не очень: соколиное перо больше походило на побег бамбука, меч - на змею, крошечный воин то и дело заваливался непропорционально большой головой вниз. Не раз творения были тут же смяты и брошены на дно реки, где и оставались скорбно мигать сквозь толщу воды.
Гор как раз хотел зачерпнуть ещё один луч и в этот раз точно сделать самый лучший хопеш, достойный великого воина, когда почувствовал чужое появление. Гость возвестил о себе плеском. И аурой, и тревогой.
Энергия отличалась от материнской, и было неизвестно, враг или друг навестил потаённый остров. Предстояло это выяснить, встретившись с ним лицом к лицу.
Меч, что был подарен Гору в Пер-Уаджет, он прятал в песке, дабы не тревожить мать знанием о вылазке в город. Сейчас некогда было его искать, поэтому Гор вооружился солнечным клинком. Пусть пока не идеальный, этот меч годился для защиты жизни.
Без единого сомнения он вышел навстречу, готовый к сражению и к миру.
И увидел самого большого крокодила из всех, что глядели на него когда-либо из вод Нила.
Когда он был младше ("Намного младше!" - мысленно напомнил себе Гор), визиты этих речных хищников всерьёз угрожали правомочному воцарению. Гор знал, что будет нелегко победить Сета, и не сомневался: отсутствие руки или ноги усложнит всё во много раз. Поэтому, завидев выползших на берег крокодилов, он, не испытывая, конечно, страха, обращался в сокола и обретал безопасность в небесных объятиях.
Этот крокодил не спешил нападать. Хотя они никогда не выглядят спешащими, даже в момент броска.
- Приветствую тебя, хозяин Нила.
Гор моргнул - внутренний сокол ударил по воздуху крыльями. Глупая птица. Цари неподвластны страху.
И царь двинулся вперёд, трепеща перед гигантским хищником не больше, чем перед мотыльком. Он остановился в двух шагах от зубастой пасти. Как бы грозно ни выглядели крокодилы, когда ведёшь с ними беседу, смотришь очень сверху вниз.
И Гор смотрел сверху вниз, пристально, строго. Если покровитель Нила пришёл к нему кланяться, значит, он готов признать его истинным правителем?
- Ты говоришь с тем, кого ищешь. Я Гор, правогласный наследник Осириса, царь Кемета.
Может, и не следовало признаваться. Он ещё был слишком мал для того, чтоб выступить против Сета, а помыслы других богов могли нести в себе немало зла.
Но Гор не хотел начинать знакомство с первым своим подданным со лжи.
- Встанешь ли ты на мою сторону в грядущей борьбе за престол? Скоро наступит время, когда каждому придётся сделать выбор: поддержит ли он братоубийцу или сына истинного правителя. Совсем скоро.
"Может, когда мне будет десять, мать сочтёт меня достаточно мужественным", - подумал Гор.
[AVA]http://static.diary.ru/userdir/5/5/7/2/557272/81783537.jpg[/AVA]

[AVA]http://static.diary.ru/userdir/5/5/7/2/557272/81783537.jpg[/AVA]
Себек сменил облик, став крокодилоголовым мужчиной. Теперь было ещё удобней рассматривать его зубы. Острые, прочные - идеальное орудие. Обладай Гор такой пастью - не нуждался бы в мече.
Крокодилья голова склонилась пред ним в приветствии. Гор царственно кивнул в ответ - пусть в его руках был лишь неумело созданный хопеш, а не золотой скипетр, пусть его голову венчали лишь прямые солнечные лучи, а не корона Обоих Царств. Он был царём в своём сердце и знал, что обретёт достаточно силы для завоевания трона. Внешние атрибуты были чем-то совершенно несущественным.
Себек не спешил обозначать свою сторону. Это могло значить многое. А могло - ничего. Так же, как и прикрытые мутноватой плёнкой глаза.
- У тебя очень красивые зубы, - сказал Гор, не сдержавшись. Потянул руку к морде, желая коснуться этих страшных и привлекательных клыков, что торчали из пасти под разными углами и плотно примыкали к другой челюсти, но тут же опомнился, отдёрнул. Чего хочет мальчишка - то не дозволено царю.
- Прошу прощения, - сказал он. И, улыбнувшись самыми уголками клюва, добавил: - Но зубы действительно очень красивые.
Красивые зубы разомкнулись, Себеком был задан вопрос. Гор встряхнул головой, приходя в себя, возвращаясь к разговору.
- Это меч, которым я восстановлю справедливость. Которым защищу всех своих подданных. И тебя, острый зубами, если ты будешь мне служить.
Гор говорил искренне, впервые озвучивая то, что полнило его сердце, пока он рос в безопасности этого затерянного в сердце Нила островка, в то время как его страна подвергалась тирании узурпатора. Громкие слова, слишком "большие" для мальчишки - как был велик стянутый у кузнеца в Пер-Уаджет меч, - они были пронизаны искренностью. Гор верил, что защитит, потому что должен.
- Этот клинок не похож на хопеш, - задумчиво проронил он, с трудом переведя взгляд от зубов Себека на свой меч. Поизучал лезвие, отломил явно лишний шип, идущий от рукояти. - Но он остёр, прочен и способен выжечь любое зло. Должен быть способен. Но пока я не имею достаточно опыта в обращении с ним, - Гор признал это легко, естественно.
Точно так же он признавал, что сын Осириса и намерен оспорить права Сета на престол. Настоящий воин не должен позволять самонадеянности туманить его разум, он всегда ищет возможности преумножить свои умения.
- Ты поможешь мне научиться лучше защищать тебя?
Он записал Себека в свои сторонники, ведь хозяина Нила называли мудрым и справедливым - а разве может такой не признать его права?

Красивые зубы распахнулись. Зрачки Гора расширились.
Себек назвал его своим царём. И эти слова звучали просто и правильно, как шёпот ветра, льнущего к крыльям, непоправимо и сотрясающе, как горный обвал, звучно и с привкусом клыкастой улыбки, как признание крокодилоголового повелителя Нила.
Гор непроизвольно сжал руку на груди. Он царь. Царь.
- От чего меня защищать здесь? Вокруг же Нил, твои владения.
Река почувствовала, как важно свершающееся, - забурлила, вспенилась. Волны набегали на берег, торопясь увидеть всё в подробностях, взбирались друг другу на спины, шипели встревоженными змеями.
Гор внимательно глядел в гипнотизирующие холодные глаза. Он-сокол забил крылами. Он-царь медленно потянул руку к крокодильей пасти.
Поблажкой самому себе, утоляя любопытство и оттягивая момент, он пробежался лёгкими касаниями по частоколу зубов. Острые, действительно острые настолько, чтобы возвести их упоминание в титул, они приятно волновали подушечки пальцев.
Болезненно обострившимся слухом Гор различал, как растёт тростник - на пол-ногтя в час; как в небесах переговариваются облака и солнечные лучи; как течёт кровь в жилах Себека. И был оглушён собственным отстуком сердца.
Медленно, неотвратимо, рука двинулась меж расставленных челюстей, что, наверное, смогли бы единым движением перекусить бревно. Кончики пальцев, ладонь. Кисть.
В какой-то момент он дрогнул и распорол предплечье об особо выступающий зуб. Нахмурился, сжал другую руку в кулак. Повёл ровнее, стараясь не обращать внимание на щекотный бег крови по коже. Прямо в пасть.
Наконец, он погрузил руку по плечо в неширокое пространство между челюстями Себека. Прижался щекой к бугристому носу, перьями к чешуе. Вдохнул, выдохнул. Только тогда решился моргнуть - и с усилием не позволил себе оставить глаза закрытыми.
Он держал себя в руках. В руке. Он весь обратился в ту руку, что скрылась в разверзнутой пасти.
Но держался.
И если в глазах его и стояла тревога, то только из-за страха доставить неудобство. Эта пасть была создана для того, чтоб хватать и рвать, но вдруг?.. Её внутренняя часть казалась уязвимой и нежной.
- Я, Гор, - заговорил он, осторожно поглаживая мягкое, податливое. У других существ на этом месте был бы язык. Себек же был наказан за прожорливость - он вкусил плоти бога и был лишён за это языка. - Сын Осириса, правогласный наследник престола Кемета, клянусь быть достойным твоей верности, клянусь защищать тебя и даровать милость в ответ на службу. Я обещаю: пока ты на моей стороне, я буду кормить тебя всем самым лучшим. И помнить о том, что ты был первым, кто признал меня.[AVA]http://static.diary.ru/userdir/5/5/7/2/557272/81783537.jpg[/AVA]

Ужасающие челюсти начали смыкаться, и Гор всё-таки зажмурился.
Себек, хозяин Нила, повелитель вод, мог стать очень ценным сторонником. И если так нужно заслужить его верность, то цена не слишком высока.
Гор ведь сам пообещал кормить его самым вкусным.
Это обещание он повторял про себя раз за разом, пока острые зубы вдавливались в его кожу. Повторял, пока фраза не распалась на составляющие, гладкие и холодные, как отшлифованная галька со дна реки. Повторял, как молитву, чтоб не думать о другом.
О том, как хотел бы быть просто мальчишкой. Который рос среди близких, а не понятий "должен" и "обязан". В этот момент Гор поменялся бы судьбой с любым из смертных детей, что заполняли звонкими криками переулки Пер-Уаджета. Осознав это, он сам чуть не попросил Себека откусить ему руку.
Красивые, смертельно опасные, острые зубы разомкнулись.
Себек принял в качестве жертвы кровь, страх и преодолевающую всё решимость. Но Гор ощущал всё так, будто его сожрали.
Голос Себека доносился как сквозь толщу воды. Или желудочного сока.
- Слушаю, - сказал Гор. И совершенно неожиданно для себя разрыдался.
Слёзы хлынули неостановимым потоком. Будто Гор копил их все эти одинокие годы.
Всхлипывая, задыхаясь и остро ненавидя себя, он уткнулся Себеку в плечо, туда, где сливались чешуя и тёплая человеческая кожа. Пережитый страх расползался по телу ядовитым туманом, и юный бог неба заблудился в этом тумане. Канул в него весь.
Гор выплакивал своё горе, вызванное недостатком решимости, и одиночество, и сожаление, что видел других богов лишь дважды - и оба раза сводил разговор лишь к своей мести. Незнание, о чём ещё может думать мальчишка его возраста, делало слёзы ещё более солёными, а сокровенная мечта узнать, о чём же, в самом деле, - повышало их температуру.
Отчаянный плач вырывался наружу, как кровь рвётся из глубоких ран, и бесконечные "должен", "должен" были теми клинками, что нанесли их. Гор был рождён, чтоб восстановить справедливость, - эта ответственность давила гораздо сильней, чем тяжесть крокодильей головы на плечо.
Он сам не заметил, когда сменил облик, превратившись в человеческого ребёнка. Просто в какой-то момент обнаружил, что жуёт губы и трёт разбухший нос. Наверное, даже в таком виде он представлял то ещё зрелище, но всё лучше, чем мокрые всклокоченные перья.
- Основы мне показал один добрый бог, которого я встретил во время вылазки в город смертных, - с трудом выговорил Гор, отчаянно пытаясь сделать вид, что ничего необычного не происходит, они просто беседуют о науке владения мечом. И никого не колотит, не трясёт так крупно, что вот-вот застучат кости. Никто не смаргивает слёзы и не давится ими. - Но этого совсем недостаточно, чтоб победить Сета. Мне нужны твои мудрость и опыт.
Объятия бога Нила несли неожиданно много тепла и спокойствия, бескрайней заботы. Будто Гор уже всех победил и заслужил материнскую ласку. Гор покрепче вжался в Себека, прерывисто вдохнул. Момент слабости заканчивался.
"Я должен отомстить за отца. Защитить мать. Победить Сета. И неважно, что случится со мной".
Он не сказал этого. Он нуждался в том, чтоб его поддержали на пути к трону и претворению этих слов в жизнь. Но и мелко, эгоистично, трусливо хотел, чтоб кто-нибудь их опроверг.[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2014/09/b7155004d8b822edc324bb6577ea2148.png[/AVA]