[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2014/09/b7155004d8b822edc324bb6577ea2148.png[/AVA]
Столица Нижнего Царства показалась Гору немыслимо громкой, яркой, торопящейся. До этого он не покидал острова, омываемого Великой рекой, и лишь сейчас понял, как всё-таки огромен внешний мир: больше острова, больше всей дельты Нила, больше, намного больше. Возможно, в нём был даже не один такой город, как Пер-Уаджет, а несколько.
Подумать только, и мать стремилась оградить его от всего этого! Никак не верила, что он достаточно взрослый, и если встретит подлого Сета или других злодеев, покажет им, чего стоит сын Осириса. Он уже взрослый, ему уже восемь лет. Хватит прятаться, пора узнать, чем живёт принадлежащее ему царство.
Поэтому он выждал удобного случая, когда Исида оставила его одного, и сбежал. Нил он пересёк в соколиной форме, так же преодолел путь до города. И летал над его крышами, пока не устали некрепкие ещё крылья. Пришлось принять облик мальчишки - даже с человеческой головой, чтоб не привлекать внимания.
Поначалу он дичился людей. Высокие и низкие, толстые и тощие, обвешанные украшениями или прикрывающие наготу лишь драными набедренными повязками, шумные, с резкими голосами и обветренными лицами... все они были незнакомы ему, думали неизвестно что и заставляли внутренне сжиматься каждый раз, когда кто-то смотрел его сторону. Все они отпугивали его, выросшего в уединении с матерью, знающего лишь её голос и облик.
Но не подобает царю по праву и по крови выказывать страх. Более того, не подобает бояться.
Поймав себя на низменном чувстве, Гор закусил губу и спрыгнул со стены, опоясывающей Пер-Уаджет.
На самом деле это был его город и его подданные. Его торговцы хватали его прохожих за руки и надсадно расхваливали товар. Его детвора носилась по улицам в буйных играх. Его стражники степенно расхаживали туда-сюда, держа ладони на рукоятях мечей.
Его кузнец размахивал хопешами, разрезая подброшенные платки, привлекая покупателей остротой и идеальной балансировкой оружия. В глазах Гора воспылал огонь.
Забыв о страхе, он приблизился к кузнецу, склонил голову.
- Приветствую тебя, славный оружейник. Не будешь ли ты так любезен явить мне больше своих острых клинков, что отнимают жизни у врагов и служат защитой друзей?
Кузнец покосился на него без особого почтения, пробормотал что-то недовольное и отвернулся. Он видел лишь одного из тех сорванцов, что носятся сломя голову и всюду мешаются. Пожалуй, даже более грязного, чем остальные.
Трижды Гор пытался привлечь внимание оружейника, просил лишь дать взвесить меч в руке, рассказывал, как ему важно научиться разить врагов. Обещал стать великим воином и защитить весь Кемет - и кузнеца в том числе. Тщетно.
Замолчав, Гор долго стоял у лавки, и взгляд его прикипел к большому тяжёлому мечу, что стал бы гордостью любого воинственного мужа.
"Пшёл вон, сопля! - прикрикнул кузнец на наглого мальчишку. - Не то палкой отхожу!" Гор вспыхнул: как смеет человек так обращаться с ним, сыном Осириса и Исиды, своим законным правителем?! С тем, кто будет проливать за него кровь?
Кузнец навис над ним, бородатый, гневный, пахнущий потом. Гор со всей силы толкнул его в живот, схватил хопеш и бросился прочь. Крики огласили рынок. Мальчишка прошмыгнул под рукой стражника, обогнул другого и едва не врезался в чьего-то осла. Не сбавлял хода и не оглядывался, достаточно было слышать ругательства в адрес мартышкиных детей с грязными воровскими лапами, чтоб понять: преследуют. Меч он тащил, оперев на плечо, и при каждом скачке заточенное с обеих сторон лезвие грозило поранить шею. Конечно, Гор собирался вернуть хопеш. А его недолгое отсутствие стало бы отличным наказанием за обиду, нанесённую божественному сыну.
Когда-нибудь он вернётся сюда, возмужавший и царственный. Отомстивший за отца, сбросивший тиранию Сета, героей. И ни взглядом, ни словом не упомянет о том, как кузнец гнал его по улицам, осыпая проклятиями. Кузнец, само собой, вспомнит его. Склонится до земли и попросит прощения за непочтительность, что проявил давным-давно, не признав своего истинного правителя. А Гор милостиво попросит его встать и поблагодарит, ведь меч, выкованный этим мастером, помог ему освоить премудрости сражения.
Тут в спину врезался точильный камень, которым кузнец с досады запустил вслед вору. Гор покатился кубарем, чудом не отрезав себе голову. Некогда было медлить и баюкать боль в разбитых коленях, он тут же вскочил и помчался дальше.
Но мысли его приобрели иной характер.
"А может, этот город примет сторону Сета. И тогда я войду в него с огнём и мечом, и в глазах моих будет скорбь о том, что приходится убивать детей Кемета. Этот мерзкий старик выйдет против меня с тысячей острейших хопешей, но я сломаю все их, один за другим. И когда будет преломлен последний, старик узнает. И горько пожалеет. Я, конечно, прощу его, если Пер-Уаджет признает меня правителем. И если кузнец преклонит колени".
Вокруг стелились городские задворки. Гор снизил темп, огляделся - за ним уже никто не гнался. Можно было остановиться и перевести дух. Мальчик рухнул в пыль, сжал руку на груди. Сердце стучало, как бешеное.
За этот день он не только узнал, как выглядят смертные и их города, но и получил страшное оскорбление, претерпел преследования и чудесным образом от них спасся. Будет что вспоминать во время дальнейшего заточения на острове.
Дыхание постепенно выровнялось. Поднявшись, Гор принялся изучать свою добычу.
Бронзовый хопеш. Острый. Прекрасный.
Таким он мог бы победить Сета.
Гор взял меч, взмахнул на пробу. Тело повело вслед за клинком, едва удалось удержаться на ногах.
Он упрямо стиснул зубы и принялся наносить удары невидимому противнику. Рукоять приходилось крепко держать обеими руками, и всё равно вес хопеша заставлял мотаться из стороны в сторону. Лезвие то и дело утыкалось в землю и норовило оттяпать половину ступни. Но кровь коварно убитого Осириса, что текла в жилах Гора, требовала упорства.
- Я буду... великим... воином!.. - повторял Гор, разрубая воображаемого бога зла и бедствий снова и снова. - Я всех... защищу!