Своей миссией следока за тварями темными и ничтожными, Рафаил откровенно пренебрегал. После истории с Азазелем, который был на деле не таким уж и плохим парнем, если бы не обладал скотским, простите, негодным характером, рогами и строчки в биографии “изгнан в ад, совращает души людей”, архангел не гнался нажить себе нового злейшего врага в преисподни. Да, это было малодушно и попахивало палеными перьями, но Рафаил был слишком пацифичен для этого, и именно это слово он любил наиболее сильно, так как оно идеально маскировало другое. Лень.
У Архангела было слишком много других задач по жизни, люди болели, люди выздоравливали и находили более изощренные способы заболеть. А потом и вовсе начали их изобретать. Честное слово, порой они были хуже тех самых пресловутых демонов в плане “найди себе на душу грех”. Казалось, что последние лет сто, или Десница решил перевыполнить план на несколько лет вперед, или что-то пошло не так, и люди действительно сделали падших на неровной прямой по доведению всего святого войска до нервного тика. Даже сейчас, хотя даже не очень подходило к моменту, когда на земле шли ожесточенные военные действия, но вот конкретно сейчас… у Рафаила было много забот. Начиная с полевых госпиталей и заканчивая партизанами в лесу, которые не все были умелы в мастерстве хождения по чащобам. К тому же, в связи со всеми безрадостными событиями на земле ожидался дефицит сладкого, а в особенности выпечки. Неотвратимо, характер Рафа падал в бездну. Он даже схуднул как-то, на диете со сладким чаем. Впрочем, он не мог похудеть. Разве что морально. И был немного по ангельски зол.
Тот вечер был непримечателен. Нет, в ситуации, когда в день погибали сотни человек, ставились опыты над людьми, и нация делала новые рекорды в повышении планки порога жестокости, но Раф жил слишком долго чтобы записать это в хронику удивительных событий архангельского бытия. Нет, просто во Франции, рьяно сражавшейся с фашисткой оккупации, все так же страдали люди в подвалах, и по-прежнему продавались изумительные круасаны в небольшой пекарни мадам Дэбро. И то, что она все еще спокойно жила и работала, нет-нет, в этом не было вины Рафаила.
Париж всегда волновал Архангела, и как ни странно в этом чувстве было все меньше положительных мотивов. Люди называли его городом любви, но любовь эта еще и раньше попахивала своеобразно. К тому же, как успел уяснить Рафаил, любовь для них, была не тем возвышенным и нежным чувством, которое даровалось ангелам, не всем конечно, остальным дарили здравый смысл и меч. Любовь у них называлась бордель, и аура этих заведений могла выжечь сетчатку любого посланника небес вместе с подкорковым слоем. Рафаил бы никогда не сунулся туда, зная как запятнаются его бережно-вычищаемые, расчесываемые и любимые крылышки. Не так любимые, как у Гавриила, но он и в количестве отставал.
История была стара, как мир. Или, нет, как мир был стар только Отец и немного Михаил, все прочие обладали не столь обширным опытом жизни. История просто была старая, и по хорошему должна быть забытая, если бы не одно НО. Рафаил всегда помнил тех, кто посмел ему насолить. В буквальном смысле слово, насолить соленой рыбой. И звучит страшно, а как вспомнишь, фу. Еще и жареная.
Наверное, именно такая последовательность мыслей служила причиной захождения Рафаила в столь неприглядное заведение, которое половина бабушек в округи именовало обителем разврата и нечистот. Вторая половина этими заведениями или владела или когда-то работала, но, не будем опускаться до грустного в котором третья половина дедушек так же были когда-то зачислены в штаб сие оригинального заведения.
Рафаил не представлял, что это будет так тяжело. Уровень греха не только зашкаливал, но и придавливал архангела к земле тяжеловесной плитой. Сначала, ему даже показалось, что он не может дышать, пока не вспомнил что ем не требуется кислород для существования. Хорошо, что после истории с Эдемом его не особо смущала нагота женщин и мужчин, это было так же естественно и неотвратимо. К тому же, статус бесполого эфемерного существа несколько охлаждал.
Не прошло и пяти секунд, как к нему подступила… женщина древнейшей и высокооплачиваемой профессии, проворковав что-то про список услуг, которые несомненно были изобретены в аду и обязательно под личным контролем Азазеля. Кажется, кровеносные сосуды Рафаэля так же забыли что они не должны были существовать в организме архангела, как и чувство стыда и неловкости, так как он попросту покраснел и начал заикаться.
- Оу, mon cher, скажу вам по секрету, я безума от девственников, - пророкотала глубоким баритоном жрица любви.
- Согласен, я тоже больше предпочитаю их, - без задней мысли кивнул в ответ Архангел, подразумевая, конечно же, невинные души. Но, судя по тому, как женщина брезгливо отряхнула руки, и крикнула какого-то Андре, казалось, люди все понимают не так. В любом случае, напомаженный Андре, тащивший за собой шлейф мелких и поболи прегрешений на пару с тройкой венерических заболеваний, в планы Рафаэля не вписывался никаким ракурсом, поэтому Архангел просто растворился в воздухе став бесплотным духом, что качественно облегчило жизнь. Одернул заношенный, даже в таком агрегатном состоянии серый пиджак, распушил крылья и громогласно, только для своих, вызвал Асмодея на бравый бой. Или, хотя бы на чашечку кофе.
