Тёмные времена пришли в Египет, горькие. Скрипящие на зубах песком, отнимающие дыхание, лишающие зрения и голоса. Буря накрыла страну и иссушила в ней жизнь. Даже солнечные лучи не достигали земли.
Буйство стихий не могло нанести Египту больших повреждений, чем мусульманская зараза. Но та проникала исподволь, а буря обрушила всю свою ярость в одночасье и уже третьи сутки взимала жатву жизнями, сносила постройки, засыпала источники.
Казалось, даже в пустынных красных землях Египта не могло таиться столько песка и природной ярости.
Источником зла был тот, о ком забыли, кого сбросили со счетов. Долгие века жертвенная кровь не мешалась с дымом ладана и просьбами к нему, долгие века неурядицы и хаос не списывались на его действия, долгие века его не боялись.
И он пришёл взять своё.
Сет ступал по земле Кемера - и буря вздымалась за ним, словно крылья. Черны были его намерения, глаза отливали красным, острые белые зубы были готовы впиться в глотку любому дерзнувшему выступить против. Любому, кому не повезло попасться тёмному богу. Плачьте, смертные, молитесь, прощайтесь друг с другом, нет вам спасения от бога ненастий, войны, ярости и бедствий.
Каир затаил дыхание, готовый к смерти, раздавленный и сломленный. И тут словно два сияющих протуберанца отделились от солнечного диска и устремились к истязаемой бурей земле. Опережая бога некрополей на полкорпуса, Гор в образе сокола пикировал вниз - и песок сгорал вокруг него, взрывался чистым светом. Как встарь, защитник спешил покарать Сета, восстановить справедливость, в битве доказать своё право на престол. Крик хищной солнечной птицы пронзил бурю.
- Вышло твоё время, Сет! - прогремел Гор от горизонта до горизонта, истинный сын своего отца, законный царь Обеих земель. - Ты не причинишь более вреда людям, ибо мы пресечём твой путь!
Старые боги, позабытые, невозможные, выступали против хаоса бури, безжалостности пустыни, ярости песчаного. Оживали волны Нила, подвластные Себеку, крылья Сокара разгоняли смерчи, Гор обрушился на Сета, виновника всех бед.
Песок взвился, набросился на сокола зверем с тысячей пастей, с миллионом клыков - но не выстоял перед взрывом света. Гор предстал перед пустынным богом, одетый в слепящие глаз доспехи, бесстрашный и беспощадный. Голова царственного сокола венчала тело воина, в руке сиял клинок.
Он мог не щуриться из-за бури так же, как был способен прямо взирать на солнце.
- Ты предстанешь пред судом и ответишь за свои прегрешения!
Столкнулись клинки - хопеш из чёрной стали против света; схлестнулись взгляды. Удар, сноп света, отражённый стеной из пыли, взмах песчаной плетью, принятый на сотворённый щит. Раздвоенный хвост Сета хлестнул по лицу, метя в глаза. Пустынный сам будто превращался в смерч, остервенело разил во все стороны, вздымал злые вихри. Отброшенный ураганным порывом в сторону, Гор создал пару воинов и отправил их в атаку, поднялся, подобрал оружие, ринулся сам. Пыль жадно липла на проливаемый пот и кровь, выступающую на неглубоких, несерьёзных ранах.
Внутри Гора расцветал гнев. На Сета, который погубил во время бури сотни людей, на себя, вынужденного участвовать в обмане. На себя, пусть в мыслях, но посмевшего оспорить отцовское повеление. Эти поводы сливались с бескрайней лавовой рекой ненависти к Сету-браутоубийце, всегда обжигающей сердце.
Гор старался гнать сомнения. Он верил в отца, как верят в солнце, что ежедневно встаёт на небосклоне. Осирис был прав, и Гор знал это. Разумом он понимал, что людям нужна показательная схватка с предопределённым концом, что все боги должны поучаствовать в посрамлении пустынного, что ударам следует быть не столько сильными, сколько эффектными. Это было нечестно, но правильно. Честь вечного воина, что тысячу раз сшибался с Сетом в схватке один на один, до последней капли крови и сил, требовала иного, но старшие боги высказали свою волю.
Поэтому Гор цеплялся за мысли о том, что Сутех наконец-то получит по заслугам. Весь пантеон ополчился против него, как встарь, когда яд дипломатии не затмил богам исступления битвы. Поражение, изгнание и забвение - такова участь Сета за его дела.
Но сейчас его судьба балансировала на острие овеществлённого света. В такие моменты стиралось будущее и прошлое, неважно было, кто победит и кто побеждал ранее. Удовлетворение, кипучую радость приносила сама возможность наносить удары. Рядом плечом к плечу бился Себек, давний соратник, матёрый боец, его присутствие всегда вселяло уверенность - уж с его-то стороны вражеская атака не пройдёт. Рядом дрался Сокар, и клинок его дышал огнём, обращая песок в стекло. И рядом, на грани ощущаемого, был Осирис. Наблюдал.
Гор замешкался на секунду, разрубая уплотнившуюся, почти каменную чешую живой змеи из песка, и тут же плечо взорвалось болью. Клыки Сета вошли глубоко, до кости, созданные для того, чтоб рвать и терзать, воплощённое мучение. Они выворотили кусок плоти, Гор покачнулся, зажимая рану. Вокруг пальцев тут же начала расползаться сияющая повязка, остановившая кровь, кое-как подлатавшая место жуткого укуса, но левая рука всё равно обвисла плетью, бесполезная и онемевшая.
Будь это настоящая битва, проходи она один на один, ему бы не поздоровилось.
В запале он рубанул хопешем наискось, тот чиркнул по клинку Сета и подчистую срезал пустынному кисть. Гор наступил на отрубленную руку, ощущая, как хрустят кости, но это не могло его насытить. Он хотел закончить битву смертью врага. Но не должен был.
И чувствовал, что вот-вот не сможет остановиться.
- Мы ещё схватимся по-честному. Ты и я, - тихо пообещал он между двумя тяжёлыми вдохами и сорвался в небесную синь, разгоняя огромными крыльями остатки бури. Левое едва работало, что вызывало новый приступ бешенства - но издали было легче контролировать себя. Метать ослепительные снаряды не прямо в Сета, а только по скрученному его волей песку, думать о воле отца и сдерживаться, сдерживаться.
Не убивать своего врага. Он ведь сам пообещал: позже.[AVA]http://firepic.org/images/2014-05/23/racwchcjrepe.gif[/AVA]

Отредактировано Horus (2015-01-05 16:29:59)

Он наблюдал за схваткой свысока, как и положено правителю. Его свита была здесь же – старые друзья, верные слуги, забытые возлюбленные.
И его сын.
– Им потребуется лидер. Кто-то, за кем они смогут пойти, когда буря спадёт. Не бог – человек, – Ра повернулся к мужчине с кошачьими глазами, что стоял по правую руку от царя богов.
– Истинный повелитель, достойный трона по праву рождения. Ты.
Они готовились к этому столько лет. Теперь всё будет иначе, всё будет правильно: власть придёт от бога, и династия новых фараонов начинается здесь. Сегодня же. Сейчас.
Стена из стекла обнажала Каир, бросала весь город под ноги. Там, в эпицентре схватки, сошлись песок и свет, его дочери и сыновья занесли руку для удара, за которым наблюдал весь Египет.
Ра был способен видеть сквозь тьму и песок, заглянуть в самое сердце бури, терзавшей его царство. И он наблюдал. Он видел удары, и раны, и ярость, и боль. Он видел, как взмыл в воздух Гор, как Анубис призвал людскую веру, как обуздал её. Отсюда, с высоты, она выглядела вспышкой сверхновой: столь же прекрасная, сколь и разрушительная.
Но чтобы что-то построить, нужно и что-то разрушить.
Лицо Ра превратилось в золотую маску. Чувства оставили верховного – время эмоций прошло. Настало время истинных богов.
А люди… Что ж, они сами будут умолять о милости. Не пройдёт и нескольких часов, как по всему Египту зазвучат молитвы – не грязные распевы во славу Аллаха, но слова вновь обретённой веры.
Он сам сжёг главные мечети, с истинным удовольствием обрушив на них свой гнев.
И, зная цену гневу богов, он решил вмешаться в происходящее у его ног.
– Вниз, пока они не убили Песчаного.
В пылу сражения они могли увлечься, а уговор был не такой.
Песок скрипел под ногами, покрывал асфальт толстым слоем, стелился шлейфом. Ра шёл впереди, окутанный светом, как плащом, увенчанный короной из солнечного диска. Его глаза сияли золотом. Любой смертный, если бы ему удалось взглянуть на бога солнца, упал бы замертво, выжженный изнутри. Следом за венценосным ступала его свита.
Ра появился в тишине. Тяжёлым взглядом он обвёл каждого из богов, отсекая предательские мысли, подмечая всё – так полуденное солнце высвечивает каждый угол, убивая тени.
– Я вижу, что вы уже получили свою силу, старые боги Нового царства. Но наша война только началась.
Он поднял руки, запрокинул голову, весь прогнулся вперёд, словно подставляя грудь для удара. Свет разливался по его телу, усиливался, накапливался, и вот Ра стал лишь яркой фигурой, а потом и вовсе оказался неразличим.
Яркая вспышка – будто световая бомба взорвалась в сердце Каира, прокатилась по его улицам, оплавила стены зданий, обожгла асфальт, изжарила металл автомобилей. И на небосводе, затянутом чёрными тучами, занесённом песком, воссияло солнце. Оно было больше и ярче любого солнца, которое взирало на эту землю: будто притянутое на верёвке, оно слепило и грело. Не просто диск, а нечто большее, куда важнее, чем обычная звезда. Это солнце видело весь Египет – и весь Египет видел его.

[AVA]http://savepic.org/6284690.png[/AVA][SGN]There is only one way to become immortal - never fucking diy.
[/SGN][STA]Как будто в бурях есть покой.[/STA]

Отредактировано Amun-Ra (2014-11-14 01:32:25)