У Амфисбены болела голова.
Самое плохое заключалось в том, что кроме головы ничего не жаловалось на неудобство. Вопиющее упущение. Если уж она ввязалась во что-то, взболтавшее ей мозги, то почему не озаботилась наличием рядом крепкого мужчины, который бы воспользовался ситуацией?
Видимо, была очень занята созданием себе проблем. Настоящих.
Вроде полной неспособности вспомнить, как оказалось в этом помещении и этой компании. Последним, что она помнила, была тёмная громада открывающейся двери. Из проёма на неё глядело лицо Иуды.
Оно же маячило по другую сторону стола, когда Амфисбена пришла в себя.
Вопреки чьим-то возможным ожиданиям, она не потратила первый же вдох на вопль, знаменующий начало грандиозного скандала. Перед этим стоило приглядеться к происходящему и убедиться, что ситуация достаточно безопасна для демонстрации своего характера.
- Хм? - только и сказала Амфисбена, услышав сообщение из диктофона Иуды.
Покрутила в руках свой, нажала на кнопку.
- Меня зовут Амфисбена, - услышала она, - и я алкоголик. Только поэтому я согласилась на добровольное участие в этой авантюре, - Амфисбена-в-записи вздохнула. Амфисбена-слушающая не могла не отметить, что даже с учётом искажения динамиками этот вздох прозвучал шикарно: томно, сексуально и утомлённо ровно в той пропорции, в какой требовалось. - И да, предвосхищая дальнейшие рассуждения меня в будущем: о добровольном согласии я говорю без пистолета у виска и какой-либо угрозы. Я действительно в это всё ввязалась.
Она снова вздохнула.
Амфисбена невольно присоединилась к ней.
- Детка, - продолжал диктофон задушевно, - я знаю, что тебе сейчас очень хочется устроить сцену и обвинить всех и вся в самых жутких грехах. Понимаю, понимаю. Но прошу тебя, сдержись. Сначала дело, потом разборки и флирт. В этом банке чертовски опасно. А нам ведь очень дорога наша шкура, так что нельзя отвлекаться. Удачи, дорогуша. ...И кстати, пока я говорю это, Иуда очень развратно глядит на мои колени. Ну не скот ли?
На этом запись окончилась. Было бы глупо пытаться доказать, что это подделка. Оттиск личности вышел идеальным, он гораздо верней подтверждал подлинность, чем дактилоскопия и сотня новомодных методов анализа.
Амфисбена прослушала речь Проводника, перемежаемую грохотом и воплями охраны. С подозрением заглянула в провал люка.
- Благодарю, - сказала она со светской вежливостью, будто перед ней распахнули дверь в ресторан.
И принялась спускаться по едва угадывающимся в темноте ступенькам.
Она ничуть не возражала против того, чтоб идти первой. Ведь это позволяло ей первой увидеть опасность и красиво отступить в сторону, предоставляя Иуде разобраться с тем, что выпрыгнет на него. Рюкзак также остался ему - ни одна уважающая себя стильная девушка не надела бы на себя это убожество.
Ступеньки уводили всё ниже и ниже. Колодец казался бездонным. Амфисбена подсвечивала себе пылающими глазами, которые напугали в своё время не одного грека.
Наконец, она нащупала ногой твердь. Поверхность пола была гладко отполированной и жадно впитывала свет. Стыки меж плитками то и дело подсвечивались фиолетовыми всполохами. Убедившись, что Иуда спустился без особых происшествий, Амфисбена двинулась вперёд.
Если подземная часть банка и представляла собой лабиринт, то в этой части он угнетал безвариантностью. Путь был только один - вперёд.
"Думай, детка, думай, - размышляла Амфисбена, прокладывая себе дорогу сквозь темноту. - Вряд ли нас двоих, незаинтересованных, кто-то нанял, всё-таки есть и более опытные взломщики. Значит, это мы обратились к Проводнику. Скорее всего, инициатором авантюры был Иуда. Ему что-то потребовалось в закромах банка, и он пришёл ко мне. И он же нашёл Проводника. Кстати, знакомый голос. Кажется, я помню, как этим голосом стонут. Интересно, интересно".
Она не рассматривала вариант, что это ей нужно было некое сокровище Стоунхенджа. Будь она заинтересована лично, никогда не взяла бы в подельники мужчину.
Пусть даже Иуду. Даже после того эпизода из прошлого.
На первый взгляд Искариот мог показаться одним из тех, кого легко третировать и унижать. Амфисбена, в принципе, так воспринимала весь мужской род. В зависимости от успешности и силы самца она могла маскировать подобное отношение или не скрывать совершенно. Раньше Иуда плёлся в самом хвосте хит-парада вежливости, но с некоторых пор его акции всерьёз возросли. Амфисбена даже начала ловить себя на мысли, что он может быть неплох, для мужчины.
Даже если забыть о том случае, ей всегда нравились плохие парни. Но, как она сказала в самом начале их знакомства: никаких поцелуев. Одному еврейскому парню лобызания с Иудой не принесли ничего хорошего, а на самого Искариота они отбросили сомнительную, голубоватую тень.
- Ты осмотрел рюкзак? В нём нет ничего похожего на карту? Или на взрывчатку? Какого-нибудь артефакта?
Хотя вид их супер-банко-взламывательной сумки скорее подразумевал, что в ней скорее найдётся набор цветных карандашей, розовый девчачий дневник на замочке и россыпь заколок.
Пару раз под Амфисбеной проваливался пол. Но такие детские ловушки - ничтожная мелочь для девушки, привыкшей с лёгкостью рассекать на пятнадцатисантиметровых каблуках. Не сбиваясь с шага, она продолжала двигаться вперёд.
Свет, исторгаемый глазами Амфисбены, выхватил впереди широкую арку. Стоило пройти под её сводом, как в помещении зажглись огни.
Больше всего оно походило на гигантскую собачью будку. Наличествовали даже подстилка и миска с едой. Другое дело, что в миске скорбно белели человеческие кости, обглоданные и погрызенные. На подстилке возлежал громадный сфинкс, не слишком уступающий в размерах знаменитому египетскому.
- Эмм... Ассалам алейкум, - сказала Амфисбена и тут же прикусила язык. Арабское приветствие - не лучший метод начать знакомство с тем, чью страну арабы вроде как захватили, культуру низвели под корень, а язык предали забвению.
Сфинкс мрачно зыркнул на неё глазами, будто отлитыми из золота. Поднялся, потянулся по-кошачьи. Взгляд невольно прикипел к его мощным когтям.
Кошки любят играть.
- Пройдёшь, загадку разгадав, - возвестил сфинкс.
Его губы при этом не двигались.
- О, не так уж сложно, - шепнула Амфисбена Иуде. - Хорошо, котик. Давай свою загадку, - сказала она сфинксу.
Больше всего на свете ей хотелось узнать, мужского он пола или нет. Но его лицо было лишено каких-то характерных черт, а поза не позволяла составить чёткое заключение, а заглядывать между лап зловещего стража, охраняющего банк, казалось слишком опрометчивым поступком.
- Кто...
- Человек, - не задумываясь, ответила Амфисбена. О том, что сфинксы питают неопреодолимую тягу к этой загадке, она знала, ещё будучи яйцом, которое Геката клала на подушку рядом с собой по ночам и которому рассказывала сказки.
Сфинкс не выказал какого-либо раздражения. В его распоряжении были тысячи лет.
- Ты была права, сие слово произнеся. Следующая загадка близится, ответа ожидая. Без ног и без крыльев оно, быстро летит, не догонишь его.
- Время.
- Ты снова прозревала истину, ответ озвучивая. Третья загадка откроет дверь, получив разгадку. Что выше леса, краше света, без огня горит?
Амфисбена даже не стала изображать раздумья.
- Солнце, - сказала она.
Сфинкс улыбнулся - под человеческими губами показались кошачьи зубы.
- Вы ответили на все вопросы, поверив мне. Я мучал вас загадками, развлекаясь. Возможность пройти дальше манила, оказавшись ложью. Умрите, вопия.
В стенах помещения открылись створки, за которыми шевелилось что-то пока непонятное, но не слишком дружелюбное. Амфисбена пожала плечами. Она так и знала, что Сфинкс - сука, какого бы пола он ни был.
- На этот случай в рюкзаке ничего нет? - спросила она, отступая от стены, которая вознамерилась ухватить её за край одежды. Теоретически можно было протиснуться в открывшийся лаз. И приятно порадовать ждущего там монстра едой с доставкой.[AVA]http://sa.uploads.ru/ljbq5.png[/AVA]

Отредактировано Amphisbaena (2014-12-08 16:35:50)

О чём бы ни думал тот шутник, снарядивший двоих засланцев в самый охраняемый по его собственным же словам банк, он в скорейшем времени должен был глубоко раскаяться. Блеск в глазах Амфисбены обещал, что Проводник в подробностях познает всю опасность джентльменского набора из жвачки, губной гармошки и ложечки. Вполне возможно, после того, как найдут его труп, эти предметы будут запрещены Женевской конвенцией.
Твари за стенами тянули свои щупальца всё ближе, и Амфисбена уже готова была перекинуться в змеиную форму, чтоб выяснить, кто тут круче всех обвивает и душит. Но, к счастью (мало кто может сказать считать это счастливым обстоятельством, но вот одна двухголовая змея - могла), Иуда начал действовать. Он самоотверженно опрыскал из баллончика обвившее его ноги щупальце и оказался достаточно удачлив, чтоб остаться на своих двоих. Видимо, Проводнику были симпатичны его ноги. А механические тентакли - не очень.
Но Амфисбена всё равно очень осторожно ступала по полу, избегая покрытых пеной участков. Мало ли. Тот, кто в изначальной форме лишён конечностей, особенно ценит их, когда удаётся ими обзавестись. Да и педикюр стоило поберечь.
Сфинкс получил по заслугам и остался позади.
Погладив запястье Иуды кончиками прохладных пальцев, Амфисбена мягко высвободила руку. Не преминула поправить волосы, глядясь в зеркало. Пусть оно и было частью защитной системы банка, начинённого артефактами по самую маковку, в первую очередь его предназначение заключалось в том, чтоб показывать красоту тем, кто её заслуживал.
Через часы Иуды подключился Проводник и снова обрадовал приятными новостями. Парням такого типа очень нравится сообщать другим: "Вы умрёте. Чтобы вы испытали больше страданий, я дам вам призрачную надежду на иной исход. Но, во избежание излишнего воодушевления, помните: вы умрёте".
- Нет, - сказала Амфисбена, увидев их пропуск дальше.
И это не было жеманным "да, но поуговаривай меня", кокетливым "может быть" или игривым "нет, грязное животное, ты должен заставить меня". Это был твёрдый отказ, преисполненный уверенности, интонационно окончательный и не имеющий никаких иных трактовок в зависимости от погодных условий и гормонального фона.
- Моя религия не позволяет причёску, при которой волосы не закрывают уши. А ещё она же запрещает мне быть некрасивой, - сказала Амфисбена.
- Это явно мужской образ. Он совершенно не пойдёт к моей груди, - отрезала она.
- Ты же мужчина, неужели ты хочешь принудить беззащитную, слабую девушку напяливать на себя этот опаснейший артефакт?! - продолжала она, дрожа на грани перекидывания в змею.
"Надевай. Надевай", - мерцали её глаза.
Искариот поддался, уступил отточенным аргументам и мягкому негодованию колышущегося бюста. Принялся натягивать маску.
И исчез. В какой-то момент на его месте оказался совершенно другой человек. Бог - это ощущала даже Амфисбена.
Весьма привлекательный.
Простоватое, с незатейливой хитринкой, лицо. Большой лоб, выдающийся нос, свидетельствующий о бурном темпераменте как минимум двух собутыльников с крепкими кулаками. Светлые глаза, тонкие губы и подбородок-волнорез.
- Ммм... выглядишь очень, очень хорошо. Совсем на себя не похож.
"Мрррм, а ведь с этим богом мы не кувыркались".
Если бы Амфисбена не получила ранее совет от второго существа в этом мире, к которому была способна прислушаться, то подвинула бы дело в сторонку и всецело сосредоточилась бы на соблазнении. Но она помнила о диктофонной записи от самой себя и решила повременить.
- Ну, давай, подходи к зеркалу. Я не думаю, что они прямо уничтожают на месте, если что. А то малейшая ошибка - и клиенты побегут прочь. Для таких заведений очень важна репутация. Так что, думаю, в крайнем случае, ты получишь лёгонький такой мощный удар током. Наверное.
Подтолкнув Иуду к окошку авторизации, Амфисбена приготовилась прыгать в сторону. Не пришлось. Зеркало всего лишь пошло рябью, отражая новую физиономию Искариота. Оно не стало произносить речей о том, кто на свете всех милее, и больше не выказало каких-либо реакций.
Припомнив, каким цветом засветился циферблат часов Иуды, и понадеявшись, что это был знак, а не просто единственно возможный оттенок подсветки, Амфисбена ткнула в красную кнопку. Двери лифта раскрылись в ту же секунду.
- О мой бог, - хорошее обращение, ничего не попишешь, - думай погромче о том, что я тебя сопровождаю.
Под ручку, чинно-благородно, они шагнули в кабину лифта.
Тот тронулся - и было непонятно, вверх или вниз. Во всём теле поселилось неопределённое ощущение: кабина явно двигалась. Куда-то.
Гораздо больше Амфисбену волновало прохладное прикосновение к мозгам. Телепатическое поле мягко поглаживало её по мыслям, пока только ощупывая контуры. Довольно-таки неприятная штука.
Насколько она знала, практически каждый живший в этом мире, проходя через металлоискатели, ловил себя на приступе паники, что сейчас раздастся тревожный сигнал, или молниеносном уколе соблазна: можно ведь и украсть что-нибудь. Практически каждый, видя инкассаторов за работой, на долю секунды, но прикидывал свои шансы. Практически каждый хоть раз в своей жизни думал о об ограблении банка.
Это люди. О богах, что были рождены теми же извилинами, которые и думали обо всех этих глупостях, даже говорить не стоило. Боги считали себя высшими сущностями и по умолчанию полагали, что всё в этом мире принадлежит им. Что им идея неприкосновенности частной, пусть и охраняемой собственности. Всё тлен, одни они молодцы.
И, при всех этих кренделях человеческого или божественного сознания, телепатическое поле должно было быть очень тонко настроено, дабы не реагировать на мысли, за которыми не стояли серьёзные намерения.
"Ну вот подумаю я, что хочу ограбить банк, и что они сде"...
Амфисбена почувствовала себя зависшим компьютером. Она не могла шевельнуться, даже опустить каблук, занесённый над плиткой пола. И на неё обрушилось очень много мыслей, слишком, мучительно много. Они заполоняли голову, и уже не удавалось помнить, что она, Амфисбена, только что выходила из лифта, а впереди неё маячила спина Иуды.
Её полностью затянуло в обратную сторону сознания. Где была только она и её мысли.
"Здравствуйте. С вами говорит Теле-страж, вспомогательная система банка Стоунхенджа, - загорелся в клубящейся полутьме текст. Этот текст сиял, читал сам себя, отпечатывался в восприятии температурой и гладкостью, пах и имел вкус - словом, он был самым реальным в этом мире. - Спасибо за использование наших услуг. Мы приложим все старания, чтоб угодить вам и обеспечить неукоснительную безопасность ваших вкладов. Однако напоминаем, что на территории банка преступные намерения запрещены и караются уничтожением. В случае повторного нарушения мы будем вынуждены принять меры. Спасибо за внимания, приятного дня".
Мысленный шум исчез, растворился в красках реального мира. Амфисбена покачнулась, схватилась руками за воздух. Выскочила из лифта, будто ей подпалили хвост.
- О мой бог, ты видел это?! - да, она продолжала шифроваться. Мало ли, как охранная система воспримет, если её "постоянного клиента" вдруг назовут Иудой Искариотом. А имени бога, у которого позаимствовали (содрали? вместе с кожей?) облик, Амфисбена не знала. Приходилось звать напыщенно и иронично разом. - Слышал это? Чувствовал? Кошмар, они просвечивают все наши мысли. И, хуже того, принимают их всерьёз!
"И как прикажете работать в таких условиях? Разве что думать в стиле: "Я устанавливаю на этот сейф взрывчатку, потому что мне так велел гороскоп и вообще настроение у меня такое по субботам, а вовсе не потому, что я пытаюсь огра..." ЧТООО?!"
Мир снова померк.
"Да вы издеваетесь?! Телепатическое поле, работающее на ключевых словах?!! Что дальше, ceo-телепаты?! Мысле-хештеги?!!" - взвыла Амфисбена. Только про себя. Её физическое тело замерло на середине возмущённого всплескивания руками.
"Вас приветствует Теле-страж. С прискорбием вынужден сообщить, что с вашей стороны было зафиксировано повторное нарушение. У вас триста секунд, чтоб перестать думать о нарушении внутреннего распорядка. Чтобы облегчить эту задачу, мы создали для вас расслабляющую обстановку. Если хотите сменить фоновую мелодию, сосредоточьтесь на желаемом мотиве. Благодарим за пользование услугами банка Стоунхенджа. Не пытайтесь нас ограбить. И даже не думайте бежать. Мы заботимся о вашем удобстве".
Вокруг стало... миленько. Внутренний мир Амфисбены совершенно преобразился, вокруг мелькали те вещи и понятия, которые она демонстративно любила и к которым питала слабость, когда требовалось сделать вид, что она беззащитная девушка с тонкой душевной организацией, а не кровожадный монстр из древних легенд.
"Найду того, кто создал эту телепатическую сволочь, порву на две части и сожру обе", - мрачно пообещала Амфисбена, отмахиваясь от стайки танцующих котят.
"Мы настоятельно рекомендуем воздерживаться от мыслей о причинении вреда персоналу", - вклинился в её мысли прохладный голос. Котят стало больше. Более того, они начали мурлыкать.
Под ноги подкатился фиолетовый щенок, тявкнул, перевернулся на спинку, подставляя пузико, вильнул хвостом.
Психологическая атака продолжалась. Но ещё не было предрешено, кто кого.
"Будь по вашему.. Я найду того, кто разрабатывал эту защитную систему, и займусь с ним сексом. Страстным, горячим сексом в десяти позах по очереди, - было так легко представить всю сцену в подробностях. О, как сладок вкус нового извращения - телепатического эксгибиционизма. - И не отпущу его от себя, пока он не сдо... не отпущу его от себя вообще никогда".
Существовало два выхода: либо ждать помощи Иуды, либо как-то справляться самой. Хотя, по сути, выход был один. Вряд ли Иуда прихватил с собой набор для трепанации или кулон гипнотизёра, а потому Амфисбена, находясь в собственной голове, могла полагаться только на себя.
"Мы настоятельно рекомендуем вам воздержаться от преступных намерений, иначе вы будете уничтожены. Уничтожены. Спасибо за пользование услугами банка Стоунхенджа. Девяносто восемь секунд. Девяносто семь. Мы заботимся о вашем удобстве. Спасибо за... уничтожены. Мы заботимся", - бормотал голос Теле-стража. Он сбивался и побулькивал, откашливался и звучал так смущённо, как только может быть смущена неразумная программа.
"Обовьюсь вокруг него, и мы сольёмся в страстном соитии, и мир будет разлетаться на тысячи осколков - и каждый осколок будет состоять из пылкого шёпота, стона или вскрика. Я приму его глубоко в себя и запущу в него свои зубы и когти, и язык. Он будет лишён малейшей возможности оторваться от этого влажного горячего неистовства, в которое я затяну его. Пот наших тел смешается, как и запахи, как и дыхание. Он будет биться в агонии блаженства, в исступлении счастья"...
Да, иногда Карла Гейнрих, зловещий аудитор, почитывала женские романы. И смеялась так, что служащие фирмы с опаской проходили мимо определённо недостаточно крепкой двери её кабинета.
"Благодарим вас за... Сорок две секунды"...
"Он запульсирует во мне, источая крики и семя, сходя с ума от того, что не может пережить в своей жизни мужчина. И потянется к моим губам слабым, помятым прикосновением"...
"Тридцать семь. Преступных намерений не выявлено. С вами был Теле-страж".
- ...И вот тогдааа я убью, убью, УБЬЮ ЭТУ СУКУ!!! - выкрикнула Амфисбена, возвращаясь в реальный мир.
Её вопль прокатился по пустому фойе.
Впечатывая каблуки в плитку так, что звуки шагов походили на выстрелы, и излишне резко размахивая руками, она подбежала у Иуде, сунула руку в рюкзак и на ощупь нашарила упаковку жвачки. Порвала обёртку и закинула в рот сразу три штуки. Прикрыла глаза, пережёвывая плотную массу с клубничным вкусом.
- Иногда лучше жевать, чем думать, - поделилась она открывшейся истиной. - Поверь, лучше даже не пробуй думать здесь об ог... о нарушении закона и его частностях.
Она провела рукой по лбу, будто пытаясь стряхнуть налипшую паутину.
- Так вот, что случилось, пока этот Теле-насильник запускал свои грязные сканеры в мой мозг? Проводник выходил на связь?[AVA]http://sa.uploads.ru/s5ScQ.png[/AVA]

Отредактировано Amphisbaena (2014-12-08 17:37:40)