Вечер пятнадцатого января Гор встретил в аэропорту Лос-Анджелеса, объясняя компании хмурых таможенников, зачем он ввозит в страну два мотка верёвки, наручники, кляп, биту, электрошокер и плеер с семнадцатичасовой записью, на которой повторяется фраза "Смирись, такова твоя судьба". Не говорить же, что всего лишь приехал к квази-отцу, желая сопроводить его к настоящему.
Пришлось на ходу изобретать небылицы о соседе, ассистирующем на съёмках фильма о похищении и позабывшем сумку с реквизитом, которую он, Томас Маршалл, чинно-благородно въезжающий в США с целью туризма, и захватил с собой по случаю. Ему не слишком поверили, несмотря на очень честные глаза и рассказы о том, как нерадивый ассистент плакал и валялся в ногах, прося привезти сумку с собой. Багаж задержали до выяснения обстоятельств. Вместе с ним пытались задержать и Томаса Маршалла, но тот обратился к адвокату. Божественному.
Гор имел больше опыта по части вынесения приговоров, но отлично себя показал и в новой ипостаси. Его отпустили с извинениями, напоили кофе и даже попросили передать подзатыльник соседу-ассистенту. Жаль, багаж всё равно не отдали. Так что, выйдя из аэропорта, он направил свои стопы в сторону лавочки хозяйственных товаров, а оттуда - в секс-шоп. В двух этих местах инвентарь был восстановлен в своей первозданной целостности, пусть и в несколько фривольном оформлении. Запись о смирении с судьбой не удалось раздобыть, но Гор решил, что в крайнем случае сам будет шептать это на ухо пленнику.
Других вариантов не было.
Разгул нападений на божеств всерьёз беспокоил небесного сокола. Боги переставали быть богами и оставались лицом к лицу с опасностями мира смертных. Имелись жертвы и среди египтян: Баст, покровительница кошек, лишилась своих сил. Неведомые злоумышленники сумели справиться даже с Сетом, а уж Гору было известно, какая это изворотливая зараза. Опасность близилась, в любой момент Осирис мог стать их мишенью. Гор не мог этого допустить, но понимал: кроме отца риску подвергаются многие его близкие. Никому не удалось бы охранять их всех сразу, поэтому требовалось усилить защиту тех, для кого это представлялось возможным. В случае Осириса выход напрашивался сам собой. Его можно было сделать сильней, слив с ним ту часть, что была отпущена повидать мир и набраться земного опыта. При всей симпатии к Сокару, это было необходимым шагом.
Ещё в прошлом Гор несколько раз порывался найти Сокара, одолеть и связанным доставить к царю мёртвых. Тот, несомненно, сумел бы поглотить свою блудную часть и переработать на благо Египта и всего мира. Гор не сомневался в отце ни на миг.
Но во время прошлых попыток его обнимали, накуривали, расписывали красками и фотографировали с мертвецами - в общем, до связывания и насильственной доставки пред очи Вечно благого как-то руки не доходили. Одна фотография даже обосновалась у Гора в бумажнике. Он доставал её, когда его начинали расспрашивать о делах любовных. Та девушка, что на этом фото так естественно смотрелась в его объятиях, была очаровательна. С одним-единственным недостатком - у неё были слишком холодные руки.
Новая попытка началась не очень удачно. Когда Гор вышел на родственника, тот сказался чрезвычайно занятым и предложил перенести встречу. В условленный день он не явился. Более того, его попросту не было в Египте. Подняв все свои связи, Гор напал на след: некто, зовущий себя Чензира Холдун, совершил перелёт из Праги в Лос-Анджелес. Остальное выяснилось уже к моменту прилёта и закупки инвентаря.
Если поначалу Гор ещё сомневался в том, правильный ли адрес подсказали его источники, то очень быстро растерял сомнения. Густой ароматный дым, лениво выползающий через полуприкрытую входную дверь, вполне мог заменить собой сияющий указатель: "Сокар - там!"
Перешагнув через порог, Гор окунулся в атмосферу расслабленного сумасшествия, что всегда нарастала вокруг бога некрополей, пусть даже он останавливался в гостинице и всего лишь на ночь. Со стен таращились маски, стол был покрыт белым порошком, на кровати валялись жутковатые принадлежности для татуажа и бальзамирования, в углу вместе с фикусом, чьи мясистые листья несли на себе отметины ножа и следы зубов, покачивалась связка воздушных шаров, крепящихся с полицейской дубинке. Внимательней Гор не присматривался - а ведь можно было увидеть ещё многое. Но он искал Сокара, а потому всего лишь обошёл комнаты, заглянул в шкафы, под кровать и в холодильник. Последнее явно было излишним, но зато стало явным: Сокара там точно нет. Обычно он отличался значительно меньшим числом рук и голов.
В итоге Гор остановился возле двери ванной. За ней журчала вода, сквозь неё доносились звуки речи и чувствовалось веяние божественной ауры. В ней проявлялись знакомые нотки, напоминающие о том, что некогда этот бог был частью Осириса. Но с ними мешалась иная энергия, пронизанная пустынным зноем. Эту силу Гор узнал бы спустя тысячу лет, слишком часто он подвергался её ударам и противопоставлял ей свою.
Но с чего вдруг Сокару и Сету делить одну ванную комнату?
Едва пустив эту мысль в голову, Гор испытал непреодолимое желание удариться лбом о стену. Желательно, несущую.
Нет, конечно же, этого не могло быть. Просто не могло. Ему показалось.
Вся квартира пропитана сладостным дурманящим дымом, он неосторожно дышал - вот и результат. Просто песчаный встретился ему дважды в течение короткого отрезка времени - и это после стольких веков блаженной разлуки. Сет всколыхнул былую ненависть, напомнил о себе, растравил раны на гордости. Вот и мерещится везде. Только и всего.
- Сокар! Это Гор, - окликнул он. - Мы договаривались о встрече. Кстати, я никого не хочу укорить, но мне казалось, эта встреча должна была случиться позавчера. И в Каире.
[SGN]Я на всякий случай в руку взял осколок кирпича и ответил: "Я не сука! Я - орленок Ильича!" (с)[/SGN]

[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2014/06/655d00e5650d3d70be9a486bca2615aa.png[/AVA]
Вода глушила все звуки, что пытались прорваться извне, заменяла их вибрациями волн и всплесков. Хаотичное, казалось бы, движение воды, ограниченной объёмом чугунной ёмкости, создавало свою неповторимую музыку. Будто открытый космос, только в собственной ванне. Если бы боги могли выбирать специализацию, возможно, Сокар изменил бы разок смерти в одной из параллельных вселенных и отдал бы предпочтение воде. А что, ему наверняка пошла бы голова дельфина. Хотя в его случае это скорее был бы морской ёж. Или рыба-молот. Дельфины — для греков.
— Едемммм…, — всплыв после пятнадцатиминутного погружения, Сокар словно мантру пробулькал согласие на внезапное путешествие в его родную землю, в место, где раньше проводились самые пышные празднества в его честь.
Нечасто богу выпадала радость совместного купания с живым существом, к тому же родичем. Как и всякое создание, близкое к смерти, Сокар невероятно чутко воспринимал всё, что касалось жизни во всём её многообразии. Антроцитово-стеклянный взгляд бога вскользь проплыл по тесной комнатушке, на мгновение зацепился за жёлтые тушки резиновых утят, безжизненными кляксами сияющие на тёмном кафеле.
— Горушка! — воскликнул Сокар, резко вздымаясь из пенно-водного покоя и, словно морской угорь супергероической настроенности выплеснулся на пол. Только собрав всех утят в крепкие объятия, покровитель мёртвых ощутил некоторые перемены в атмосфере. Воздух заметно искрил от переизбытка двух враждебных энергий – пустыни и неба.
Улыбка вечно пьяного орнитофила слегка освежила серую физиономию Сокара, когда на его выкрик из-за угла показался самый настоящий, ни разу не резиновый, ни капли не похожий на утку сокол всея Египта.
— Настоящий бог никогда не опаздывает, — Сокар освободил руки, передав утят Сету на хранение, — Сегодня – позавчера, и мы в Каире. Немного фантазии (или галлюциногенов) и место-время перестанут иметь значение.
Не стеснённый узами ответственности за вудуизированные заменители настоящего отпрыска, бог некрополей раскрыл гостеприимные объятия навстречу Гору. За тысячелетия сложных внутрисемейных отношений, Сокар научился нейтрализующе игнорировать вражду дяди и племянника. Впрочем, как истинный ценитель постоянства, Сокар радовался, что в этом изменчивом мире нашлось место для таких прочных и не остывающих взаимоотношений.
— Мой светоносный сын, я пришёл к выводу, что ещё не время мне встретиться с некрополями Каира. Сначала Индия, язва и Дарджиллинг.
Не смотря на сложности, возникающие у людей и богов с осознанием всего размаха личности Сокара, бог ни на мгновение своей вечности (проведённой как в виде части Осириса, так и в созидательном одиночестве) не переставал считать Гора своим сыном. Даже не смотря на то, что всю сыновью любовь Осирис получал в одно лицо.
— Как добрался? Лакомился теми потрясающими булочками в кунжуте, что призваны скрасить многочасовой перелёт из пустынных земель в страну бетонно-стеклянных высоток? Будешь текилу? Южная Америка – интересное место, тебе там понравится, — ведя беседу, Сокар перемещался вокруг ванны в странном заторможенном танце. Прихватил с крючка мочалку, пара текучих па и вот он уже за спиной пустынного, намыливает футболку между лопаток. — Там тоже есть пирамиды.

Отредактировано Sokar (2014-06-26 10:54:17)

[AVA]http://static.diary.ru/userdir/5/5/7/2/557272/81388586.png[/AVA]
- Осветитель из меня тоже неплохой, - поддерживая светский разговор, Гор только и успевал отдёргивать клинок от подступающего со всех сторон живота Сокара. Он совсем не мечтал случайно угробить своего почти отца. Вот для великой цели - это пожалуйста, это Гор сам бы первый умирать побежал. А в случайности нет ничего почётного.
Пустота страннейшим образом навалилась на плечи и дохнула в лицо крайней степенью наглости и безнаказанности. Гор не сдержался, зыркнул в её сторону, тут же успокоив себя, что отреагировал бы так же на любое несуществующее явление, которое по необъяснимой причине решило использовать его шею в качестве подставки.
Оружие тоже полыхнуло светом абсолютно так же, как и в ответ на чьё угодно предложение сделать татуировку Сокару. Да, точно. Кто бы ни высказал подобную идею, особенно, если этот кто-то по чистой случайности оказался бы очень пустынным и безмерно злым, Гор был бы возмущён одинаково. Совершенно точно.
Он чуть отстал от Сокара, погружённый в размышления, что лучше: позволить некой зловредной галлюцинации осквернить тело бога некрополей плодом своей больной фантазии, допустить, чтоб Сокар корпел над телом зловредной галлюцинации и тратил на неё душевные силы и вдохновение, или пожертвовать собой и обзавестись соколом на спине. Также существовал вариант пойти, незатейливо придушить галлюцинацию и подарить её труп степенному, очень мёртвому мужчине, что обитал в ванной. Очень, очень соблазнительно. Но Гор держал себя в руках.
Он вышел в гостиную как раз вовремя, чтоб увидеть, как голый мокрый бог накрывает на пол. День, начавшийся со вдумчивого и крайне смущающе-возмущающего обыска в аэропорту, просто не мог продолжиться в ином ключе.
- Мне просто молока, - тут Гор заглянул в молочник, как всегда, увидел там ликёр. - Нет, лучше просто лимон, - замоченный в банке спирта лимон весело подмигнул. - Ммм, я, пожалуй, воздержусь.
Тем, кто в компании Сокара хотел сохранить ясность мышления, стоило учиться питаться праной и солнечным светом. Последнее было не так уж сложно для небесного сокола.
- Что тебе нужно от Сокара, Сет? - можно было собой гордиться: в голосе не прозвучало ярко выраженного желания расчленить пустынного и разбросать части его тела по округе. Так, только жажда отпилить Сету пару пальцев. - Намерен использовать его в своих грязных интригах?
Допытываться у Сокара, в курсе ли он того, что его грязно используют, было не легче, чем проводить допрос шара предсказаний. Но Гор не мог не попробовать. Начать он решил издалека.
- Ты ведь в курсе, что Сет тебя обманывает? - спросил он, спасая свою чашку от заварника. - Его словам нельзя верить, в его обещаниях - гниль, его устремления кровавы и подлы.